– Лучше возьми вот этот, – сказал он Элайне. – Это мой Правдорубец. Мне он сегодня все равно не понадобится. А тебе может пригодиться.
Его крылья зажили, однако вдоль перепонок тянулись длинные тонкие полосы шрамов. Маджа строго предупредила его: сегодня – никаких полетов.
Утром у него с Ризом был короткий, но ожесточенный спор. Азриель утверждал, что он вполне здоров и может сражаться в составе легионов. Риз стал возражать. Кассиан тоже. Азриель пригрозил, что нырнет в тени и все равно будет сражаться. Риз тоже пригрозил приковать Азриеля к дереву, если тот попытается осуществить свою самоубийственную глупость.
Не знаю, чем бы это кончилось, но в шатер вошла Мор и стала его просить… да, со слезами на глазах стала просить не рисковать. Только тогда Азриель отступил, пообещав заниматься исключительно разведкой.
Он стоял среди высокой луговой травы. Все семь сифонов на его доспехах ярко сверкали…
Элайна ошеломленно смотрела на кинжал с обсидиановым эфесом. На ножны, украшенные письменами. Темное лезвие Правдорубца не сверкало на ярком полуденном солнце, а втягивало в себя его свет.
– Этот кинжал ни разу меня не подвел, – продолжал «певец теней». – Говорят, он наделен магией и потому всегда бьет в цель.
Азриель осторожно взял руку Элайны и вложил ей в ладонь свое сокровище:
– Он хорошо тебе послужит.
– Я… никогда не держала в руках оружия, – призналась Элайна.
– Я позабочусь, чтобы тебе не пришлось вынимать его из ножен, – ободрила сестру я.
Элайна подумала и… сжала пальцы вокруг эфеса Правдорубца.
Кассиан изумленно смотрел на Азриеля. Интересно, часто ли «певец теней» предлагал кому-то свое оружие?
«Никогда, – ответил мне по связующей нити Риз, заканчивая навешивать на себя иллирианский арсенал. – Я не помню, чтобы Азриель позволил кому-нибудь хотя бы дотронуться до своего кинжала».
Глаза Элайны и Азриеля встретились. Он по-прежнему держал кинжал за лезвие.
У меня мелькнул сюжет очередной картины. Прекрасная юная дева, за спиной которой – яркие краски весенней природы. Перед нею – Смерть в образе воина. За его спиной клубятся тени, скрывая ужасы того мира. Свет и тьма в одном пространстве. И мостиком, соединяющим их, служит этот кинжал.
«Когда вернемся домой, напиши эту картину».
«Отстань, зануда».
Риз примкнул к нашему кружку. Пожалуй, я еще никогда не видела его таким изможденным. Вокруг рта легли морщины. Я вдруг подумала о том, что… что не провела минувшую ночь с ним. А ведь она вполне могла оказаться нашей последней ночью. Но мы потратили время на переброс испуганных людей.
«Гони такие мысли прочь. Нельзя вступать в бой, думая, что сложишь голову». Взгляд Риза был суровым и непреклонным.
Мне стало трудно дышать. «Этот привал – последние мгновения, когда мы можем побыть вместе и поговорить».
От поля битвы нас отделял всего один переход.
«Не желаешь ли на несколько минут забраться в ту повозку? – предложил по связующей нити Риз. – Там, правда, все забито оружием и припасами, но я бы расширил пространство».
Шутка, которой он взбадривал и меня, и себя. Я взяла его за руку. Остальные тихо переговаривались. Появилась Мор в полном боевом облачении. Даже Амрена надела иллирианские доспехи. Совсем маленькие, будто их изготовили на ребенка.
«Только не говори ей. У мальчишек в горном лагере позаимствовал».
Я улыбнулась. Риз смотрел на нас, собравшихся на травянистом, прожаренном солнцем пятачке. Он не отдавал никаких приказов. Здесь собралась наша семья. Наш двор. Двор мечтаний.
Все затихли.
Риз посмотрел каждому в глаза, включая и моих сестер. Меня он держал за руку.
– Какую речь вы хотите услышать: вдохновляющую или иную?
– Настоящую, – ответила за всех Амрена.
Риз расправил плечи, изящно сложив крылья.
– Ничто не происходит беспричинно. Уж не знаю, кто определяет события: Матерь, Котел или нечто вроде ковра судьбы. Впрочем, меня это и не волнует. Но я благодарен судьбе за то, что все вы появились в моей жизни. Не случись такого… наверное, я бы превратился в отвратительное существо вроде того, с кем нам сегодня биться… Начну с тебя, Кассиан. Если бы мы в детстве не встретились в иллирианском лагере и вместе не прошли через тяготы учебы, я бы никогда не узнал истинных глубин силы и стойкости, чести и верности.
Глаза Кассиана ярко блеснули.
– А ты, «певец теней», – продолжал Риз, повернувшись к Азриелю, – показал мне ценность семьи. Благодаря тебе я понял: важна не та семья, где ты родился, а та, которую ты создал. Ты научил меня надеяться всегда и во всех обстоятельствах. Даже когда от происходящего вокруг так и тянет впасть в отчаяние.
Азриель с благодарностью поклонился.
По щекам Мор уже катились слезы, когда Риз обратился к ней:
– А если бы у меня не было такой двоюродной сестры, я бы никогда не узнал, что даже на дне преисподней можно найти свет и что среди холодной жестокости встречается удивительная доброта.
Мор молча кивала, вытирая слезы.
Я ждала, что Амрена отпустит какую-нибудь колкость, но она терпеливо ждала, когда Риз заговорит о ней.
– А если бы я не встретил Амрену, это крошечное чудовище, помешанное на драгоценностях…
Мы засмеялись. Риз тепло улыбнулся ей:
– Без твоей помощи, Амрена, моя сила попросту сожрала бы меня.
Он стиснул мою руку:
– Если бы я не встретил мою истинную пару…
Слова оборвались, а в глазах Риза блеснули слезы.
«Я был бы готов ждать тебя еще пятьсот лет, – продолжал он по связующей нити. – Тысячу лет. И даже если считаные месяцы – это все время, что мне было позволено провести с тобой, ожидание того стоило».
Он вытер мои слезы.
– Все случилось именно так, как должно было случиться. Потому я и нашел тебя.
Риз слизал последнюю слезинку на моей щеке, затем обратился к Несте и Элайне:
– Вы вошли в наш круг совсем недавно. Но и ваше появление никоим образом не было случайностью. Возможно, сегодня мы узнаем причину.
Риз снова оглядел нас и протянул другую руку Кассиану. Кассиан взял ее, протянув свободную руку Мор. Та соединилась с Азриелем, он – с Амреной, Амрена – с Нестой, Неста – с Элайной. Элайна протянула руку мне. Круг замкнулся.
– Мы выйдем на поле битвы не затем, чтобы позволить смерти утащить нас в свой мир. Это мы оставляем на самый крайний случай, поскольку будем сражаться за жизнь, за свое будущее и за будущее всех, кто населяет Притианию. Но если ковер судьбы, Котел или Матерь решат, что мы должны окончить жизнь на этом поле… – Риз запрокинул голову. – Для меня было великой честью и несказанной радостью узнать вас. Назвать вас своей семьей. Мне не хватает слов, чтобы выразить, насколько я благодарен, что провел это время с вами.
