– Как это понимать?
Ласэн осознал, что сказал лишнее, и заюлил:
– У нас при каждом дворе есть враги. А зная о нашем союзе с Сонным королевством, они дважды подумают, прежде чем соваться к нам.
Врун. Умный, опытный врун.
Я шумно зевнула.
– Даже если они теперь и наши союзники, я все равно их ненавижу, – призналась я.
– И я тоже, – усмехнулся Ласэн.
– Пора вставать.
Сквозь откинутый полог в шатер били ослепительно-яркие солнечные лучи.
Прозвучавший приказ вызвал рычание Ласэна. Он сел на подстилке, бросив заглянувшему в шатер Юриану:
– Пошел прочь!
Тот еще раз взглянул на нас, усмехнулся и ушел.
Я сообразила, что всю ночь проспала прижавшись к Ласэну. У меня не было никаких иных мыслей, кроме желания согреться. Однако я не сомневалась, что по возвращении Юриан красочно распишет Тамлину, как мы с Ласэном спали почти в обнимку.
Невдалеке протекал ручей. Я умылась. От сна на жесткой подстилке у меня затекли руки, ноги и спина.
Под конец моего умывания у ручья появилась Браннага. Принцесса наградила меня холодной улыбкой, небрежно бросив:
– Я бы тоже выбрала сына Берона.
Я молча смотрела на принцессу. Она пожала плечами и улыбнулась еще шире:
– У мужчин Двора осени огонь в крови. Они и в постели такие же… пламенные.
– Наверное, у тебя есть опыт общения с ними?
– А чем еще мне было заниматься на той войне? – усмехнулась Браннага.
Я даже не старалась скрыть своего отвращения.
Прошел час. Слова Браннаги продолжали звучать у меня в мозгу. Мы шли к пролому в стене, до которого оставалось четверть лиги.
– Что случилось? – спросил Ласэн, поймав мой хмурый взгляд.
Воображение рисовало мне Элайну, окутанную этим… огнем. Я мотнула головой, прогоняя видение. Ласэн повторил вопрос.
– Ничего особенного, – ответила я.
Впереди послышалась ругань Юриана. Мы прибавили шагу, а когда услышали свист меча, выхваченного из ножен, бросились бежать. Ветви и листья хлестали меня по лицу. Шум и гудение в голове говорили, что мы находимся возле самой стены. А вот и пролом.
С другой стороны на нас смотрели трое из общества «Дети благословенных».
Глава 7
Браннага и Дагдан сейчас были похожи на голодных зверей, неожиданно увидевших добычу.
Юриан стоял с обнаженным мечом, словно по другую сторону стены находился вооруженный отряд, а не две девицы и парень. Те таращились на нас; при виде суровой красоты Ласэна их глаза еще больше округлились.
Все трое упали на колени. Нас они называли не иначе как «милостивые хозяева». У них на руках блестели серебряные браслеты.
– Какое счастье повстречать вас на пути!
Близнецы широко улыбнулись, показывая неестественно белые зубы. Знали бы смертные, что́ на самом деле означали их улыбки!
Первым опомнился Юриан.
– Что вы здесь делаете? – сердито спросил он.
Хорошенькая темноволосая девчонка, стоявшая ближе всех к пролому, подняла голову. У нее была красивая кожа с золотисто-медовым оттенком.
– Мы пришли, чтобы жить на бессмертных землях. Мы – живое приношение вам.
Жесткие, холодные глаза Юриана уперлись в Ласэна.
– Это правда?
– Мы не принимаем никаких приношений от смертных, – сказал он, не дрогнув под взглядом Юриана. – Особенно от детей.
Не такие уж они и дети. Всего на несколько лет моложе меня.
– Тогда что вы медлите? – заворковала Браннага. – Переходите на нашу сторону, и мы… отпразднуем эту встречу.
Она пристально разглядывала парня с каштановыми волосами и вторую девчонку. У той волосы были рыжими, с оттенком красной меди. Лицо грубоватое, но в глазах светился интерес. Судя по тому, как Дагдан смотрел на темноволосую, он уже избрал ее своей жертвой.
Я выступила вперед.
– Уходите отсюда, – велела я троим незваным гостям. – Возвращайтесь в свои селения, к родным. Стоит вам оказаться по эту сторону стены, и вы умрете.
Они вздрогнули, торопливо поднялись на ноги. На лицах появился страх, однако он не затмил целиком первоначального благоговейного выражения.
– Мы пришли, чтобы жить в мире, – робко возразила темноволосая.
– Здесь вы не найдете мира. Таких, как вы, здесь ждет только смерть.
Они смотрели не столько на меня, сколько на близнецов. От пристального взгляда Дагдана темноволосая девчонка покраснела. Она видела лишь красоту высокородного фэйца и совсем не замечала его хищной натуры.
И тогда я нанесла удар.
Стена заверещала, кроша мою магию и нанося ответный удар по голове. Однако моей магии удалось преодолеть разлом и проникнуть в разум этой троицы. Я не рассчитала силу. Парень даже дернулся.
Передо мною, словно в куске зеркала, промелькнули их жизни. Темноволосая девчонка была из богатой семьи, образованная, но своевольная. Родители собрались выдать ее замуж, и она решила сбежать, убедив себя, что жизнь в Притиании лучше брака с нелюбимым человеком. Рыжеволосая не знала ничего, кроме нищеты и отцовских кулаков, а с тех пор, как отец свел в могилу ее мать, они частенько гуляли по ее телу. Парень торговал собой на улицах крупного селения, пока ему однажды не встретились «Дети благословенных» и не показали иные жизненные ценности.
Я действовала быстро и точно. На все мне понадобились считаные секунды. Я успела опередить Браннагу, попытавшуюся заманить этих глупышей:
– Здесь нет смерти. Только радость и наслаждения, если вы пожелаете.
«И если не пожелаете, тоже», – хотелось добавить мне.
Но теперь все трое ошеломленно моргали и пятились.
Они увидели нас такими, какими мы были на самом деле: безжалостными и смертельно опасными. Я показала им изнанку красивых историй о Притиании.
– Мы… наверное, мы… допустили ошибку, – сказала темноволосая, отступая на шаг.
– А может, это была судьба, – со змеиной улыбкой возразила Браннага.
Но искатели прекрасной жизни в Притиании продолжали пятиться. Я успела внедрить в их разум достаточно историй, и теперь они видели ужасные картины. Я убедила эту троицу, что у нас их ждут только издевательства и смерть. Такая участь постигала всех «Детей благословенных», кто отваживался переходить на эту сторону. Натешившись вдоволь, фэйри отбрасывали их, словно надоевшие куклы. Для пущей убедительности я показала парню и обеим девчонкам нагов, богге и Мидденгардского червя. Я показала им распятое тело Клеры и золотоволосую королеву, проткнутую фонарным столбом. Все это я облекла в истории, которые они когда-то уже слышали, но в которые отказывались верить.
