Азриель выразительно посмотрел на него. Я лишь хмыкнул, снова припав к бокалу.
– А вы и правда открыли самые старые бутылки, какие водятся в моих запасах?
Они ждали. Из гостиной снова донесся смех Фейры, подхваченный Мор и Элайной. Взглянув на лица моих соратников и братьев, я увидел полное понимание.
– Старше пятисот лет в твоих запасах нет, – тихо сказал Азриель.
У меня блеснули слезы. Никто не засмеялся и не отпустил шутку по этому поводу. Я сделал еще несколько глотков, одолевая ком в горле.
– Выпьем за то, чтобы у нас еще пятьсот лет не было повода прикасаться к старинному вину, – сказал я, чокаясь с ними.
Азриель улыбнулся, а Кассиан изумленно наморщил лоб:
– И чем же мы будем заниматься все эти долгие пятьсот лет?
Я знал, что нас ждет в ближайшие месяцы и годы. Кропотливая работа по выстраиванию доверия, иначе прочный мир останется благим пожеланием. Выведывание замыслов человеческих королев. Меня не покидала настороженность по отношению к ним. Исцеление самой Притиании. Встреча, устроенная Фейрой, наглядно показала: старые обиды и претензии никуда не делись.
Мор крикнула нам, чтобы не возвращались из кухни с пустыми руками и захватили побольше хлеба. Я улыбнулся. Потом еще шире, услышав новые всплески смеха Фейры. Я чувствовал ее смех через связующую нить. Та сияла ярче, чем весь Звездопад.
Я обнял братьев за плечи и повел в гостиную. К смеху, к свету. К будущему, показанному мне Фейрой. О таком будущем я не смел и мечтать долгими одинокими ночами, когда единственными моими товарищами были звезды.
– Мы будем наслаждаться каждым прожитым мгновением, – запоздало ответил я на вопрос Кассиана.
На полпути к гостиной я вспомнил, что мы не взяли с собой никакой еды.
Глава 82
Фейра
Яркие звезды висели совсем низко. Я поднялась на крышу. Черепица под босыми ногами была еще теплой после дневного солнца. Риз сидел на железном стульчике. Без выпивки, без шарика фэйского света над головой. Только он, звезды и город.
Я прыгнула ему на колени, и он обнял меня.
Мы сидели молча. Все дни после сражения нам почти не удавалось побыть вместе. К ночи мы так уставали, что засыпали, едва улегшись. Но сегодня… Его рука заскользила по моему бедру, отодвигая подол ночной рубашки.
Риз не сразу обратил внимание на эту рубашку, а когда рассмотрел ее – ткнулся носом мне в плечо и захохотал.
– По-моему, это что-то новенькое. Я тебя в таком наряде еще не видел.
– Продавщицы сделали мне подарок. Сказали: это их благодарность за спасение Велариса от ужасов Сонного королевства. Пожалуй, надо их спасать почаще. Глядишь – и не придется тратиться на нижнее белье.
Ночная рубашка была красного цвета, с обилием кружев и вдобавок полупрозрачная.
– А разве тебе неизвестно, что ты одна из богатейших женщин Велариса?
– Это совсем не обязывает меня тратить деньги.
Риз сжал мне колено:
– Приятно слышать. У кого-то из нас обязательно должна быть трезвая голова по части денег. А то наш Двор мечтаний пользуется моей дурацкой щедростью, вынуждая меня бросаться золотом налево и направо.
Я засмеялась, сразу поняв, о ком речь.
– Амрена по-прежнему остается твоей первой заместительницей?
– Нашей первой.
– Не цепляйся к словам, – отмахнулась я.
Палец Риза чертил круги на моем колене, постепенно поднимаясь к бедру.
– Останется, если сама захочет.
– Даже если у нее нет прежней силы?
– Теперь она настоящая фэйка. Уверен: скоро в Амрене проявятся иные скрытые способности и мы еще взвоем.
Я засмеялась, наслаждаясь теплом его руки.
– А я ведь слышал тебя, когда… уходил из этого мира, – тихо признался Риз.
Я мгновенно сжалась. Ужас, пережитый мною, будил меня по ночам. Я сомневалась, что это быстро пройдет. Почувствовав мое состояние, Риз принялся гладить мне спину.
– Риз, я не хочу когда-либо снова пережить такие минуты.
– Теперь ты знаешь, что чувствовал я в Подгорье, глядя на твое бездыханное тело.
– Больше никогда не ври мне. По крайней мере, в таких делах.
– Значит, в других врать можно.
Я ущипнула его за руку. Похоже, что больно, но Риз лишь засмеялся.
– Нельзя, чтобы женщины считали себя единственными спасительницами мира. Мужчины должны оставить кусочек славы и себе, иначе вы целую вечность будете изводить нас своим хвастовством.
Теперь я ударила по его руке. Невозмутимый Риз сжал меня в объятиях.
– Даже мертвый, я слышал тебя. Твои слова заставили меня обернуться. Благодаря им мне захотелось остаться в этом мире подольше.
Я знала, откуда вернулся Риз. Когда-то я пыталась рассказать о том мире Косторезу.
– Когда настанет время, мы уйдем вместе, – тихо сказал я.
– Это сделка? – спросил Риз, нежно меня поцеловав.
– Да.
Кожу на левой руке закололо. Потом я ощутила теплую волну. Взглянув на руку, я увидела узор татуировки, точь-в-точь похожий на самый первый – доказательство моей сделки с Ризом в Подгорье. Черный ободок моей сделки с Бриаксисом Риз удачно вплел в общий узор, сделав его незаметным среди завитков.
– Мне очень нравился твой самый первый узор, – простодушно признался Риз. – Я долго по нему скучал.
На его левой руке появился такой же узор, но не до пальцев, как мой, а от запястья до локтя.
– Подражатель, – усмехнулась я, показывая Ризу язык. – На мне это все равно выглядит красивее.
– Возможно, – согласился Риз. Его палец пополз вдоль моей спины и вдруг ткнул меня в бок. – Кстати, в суматохе сражения мы как-то не заметили, что наш красавчик Бриаксис исчез. Ты знаешь, чем это пахнет?
– Тем, что мне придется его разыскивать и возвращать на дно библиотечного подземелья?
– Вне всякого сомнения.
Я повернулась, обняла Риза за шею и спросила:
– А ты отправишься вместе со мной на поиски Бриаксиса?
– Обязательно, – заверил меня Риз, подкрепляя слова поцелуем.
Мне показалось, что звезды вспыхнули еще ярче и опустились ниже, желая посмотреть на нас. Риз зашелестел крыльями. Его поцелуй становился все крепче. Я закрыла глаза и перестала дышать.
А потом мы оказались в воздухе. Риз стремительно поднял нас в звездное небо над сверкающим огнями городом.
Из заведений на берегу Сидры долетали звуки музыки и обрывки смеха. Горожане гуляли по улицам и мостам. В этом море огней по-прежнему встречались темные островки: руины зданий, груды мусора, которые еще не успели убрать. Но я заметила, что кое-где и они были подсвечены. Их окаймляли огоньки свечей. Это трогало до слез.
