– И я должен тебе верить?
– Да! – резко ответила я. – Должен. Если я хотя бы на мгновение почувствовала, что мои сестры в опасности, никакой верховный правитель, никакой король не помешали бы мне броситься их спасать.
Ласэн лишь покачал головой. Свет свечи плясал на его рыжих прядках.
– У тебя хватает дерзости сомневаться в моих чувствах к Элайне. Интересно, а какие настоящие чувства ты испытывала ко мне? По какой причине ты старалась не задеть меня своими разрушительными действиями? По причине искренней дружбы или просто из страха, что это может плохо отразиться на Элайне?
Я не отвечала.
– Не хочешь отвечать на этот вопрос – задам другой. Что было бы со мной, если бы сегодня Ианта не вмешалась и не спутала тебе карты?
Я подцепила ногтем и выдернула из подстилки полусгнившую нитку.
– Ничего плохого с тобой не случилось бы.
– А какая участь ждала Тамлина? Ты собиралась выпустить ему кишки, но просто случай подходящий не подвернулся?
– Были у меня такие мысли, – сказала я, выдергивая вторую нитку.
– Почему передумала?
– Потому что видеть, как твой двор рушится, – более страшное наказание. И более долгое, чем легкая смерть.
Я сняла перевязь Тамлина и бросила на каменный пол.
– Ты гораздо лучше меня знаешь фэйскую дипломатию и интриги между дворами. Убей я Тамлина, это принесло бы мне недолгое удовлетворение, но отпугнуло бы от нас возможных союзников в войне.
Я не стала говорить, что появилось бы множество брешей для вторжения Сонного королевства.
Ласэн стоял, скрестив руки. Наверное, у него было припасено еще много обвинений и упреков в мой адрес, но я его опередила.
– Я устала. А эхо наших голосов слышно снаружи. Давай отложим разговоры до завтра, не то дозорные твоего родного двора поймают нас и убьют.
Оба его глаза превратились в куски раскаленного железа.
Я улеглась на подстилку, пахнущую пылью и гнилью. Вместо здешних одеял я прикрылась плащом, но глаза не закрывала.
Я не решалась заснуть. Я знала характер Ласэна: он чувствовал себя пешкой в моей игре и вполне мог передумать. Я просто лежала не шевелясь, прогоняя все мысли… Это давало пусть и относительный, но все же покой моему уставшему телу.
Ласэн задул свечу и тоже лег.
– Если отец узнает, что к тебе перешла его сила, он устроит охоту за тобой, – сказал Ласэн уже в кромешной, стылой темноте. – А за умение ею пользоваться он и вовсе тебя убьет.
– Пусть встает в очередь, – ответила я, не желая дальше поддерживать разговор. – Он – не единственный желающий меня убить.
Утренний свет частично проникал и в наш закоулок пещеры, делая ее стены серыми.
Почти всю ночь я провела без сна, вздрагивая от каждого шороха снаружи. Естественно, я слышала и каждое движение Ласэна.
Судя по его изможденному лицу, когда он открыл глаза и сел на подстилке, и он тоже не спал. Возможно, его заботило, не уйду ли я одна. А может, Ласэн опасался, что нас разыщут его близкие. Или мои.
Словом, мы остерегались друг друга.
– Что теперь? – устало спросил Ласэн, проводя широкой ладонью по лицу.
Риз не пришел за мной. Связующая нить молчала. От моих магических сил остался пепел угасшего костра.
– Пойдем на север, – сказала я. – Будем идти, пока не оправимся от яда и нам опять не станут доступны перебросы.
Пока я снова не сумею связаться с Ризом и другими.
– Двигаясь строго на север, мы уткнемся прямо во владения моего отца. Нужно их обойти с востока или с запада.
– Нет, если обходить с востока, мы окажемся в непосредственной близости от границы Двора лета. А идти на запад – делать лишний крюк и терять время. Мы пойдем по прямой. На север.
– Дозорные отца нас легко выследят.
– Тогда постараемся быть невидимыми для них, – сказала я и встала.
Я вытряхнула из мешка остатки отравленной еды. Пусть ею кормятся крысы и прочее зверье, которое забредает в пещеру.
Идти по лесам Двора осени было сродни путешествию внутри шкатулки с драгоценностями.
Краски были настолько яркими и манящими, что даже угроза погони не мешала мне останавливаться и любоваться лесными пейзажами.
Белесое, похожее на кусок масла солнце постепенно растопило иней. Теперь можно было поискать пропитание. На каждый мой шаг желудок отвечал голодным урчанием. Ласэн вертел головой по сторонам, пытаясь найти хоть что-то съедобное. Его волосы вспыхивали на солнце, как осенняя листва у нас над головой.
Это были его леса. Кровь от крови, плоть от плоти. Он был сыном здешних мест. Их порождением. Даже его металлический глаз тут не выглядел чужеродным.
Я думала, Ласэн разыщет какие-нибудь осенние ягоды, но он остановился возле ручья с изумрудно-зеленой водой. В одном месте ручей протекал через овражек с гранитными берегами. По словам Ласэна, когда-то здесь было полным-полно форели.
Я занялась сооружением простенькой удочки, а он снял сапоги, закатал штаны до колена, вошел в ручей и голыми руками поймал крупную форель. Волосы Ласэн увязал в косичку, чтобы не мешали. Несколько прядок все-таки выбились. Ласэн тряхнул головой, нагнулся и выбросил на песчаный берег вторую рыбину. Я безуспешно пыталась найти что-нибудь, способное заменить леску.
Мы молча смотрели, как обе рыбины перестали биться и затихли. Их чешуя красиво переливалась на неярком солнце. Тогда Ласэн поднял их за хвосты, что наверняка делал возле этого ручья не раз.
– Я почищу рыбу, а ты разведи костер, – сказал он мне.
Днем отсветы пламени не будут заметны. Хотя дым… Но не есть же сырую форель!
Так же молча мы ждали, когда рыбины изжарятся. Ели тоже молча, под треск огня.
Уже целых пять дней мы шли на север, не произнося за день и нескольких слов.
Владения Берона были настолько обширными, что на их пересечение нам понадобилось три дня. Ласэн вел меня по задворкам, напрягаясь при каждом звуке.
Замок его отца назывался Лесным домом. Ласэн рассказал мне кое-что об устройстве этого сооружения среди деревьев и скал. Его надземная часть состояла из нескольких этажей. Подземная была гораздо обширнее и протяженнее. Размеры Лесного дома поражали. По словам Ласэна, на то, чтобы пройти его из конца в конец, требовалось несколько часов. Со всех сторон замок тщательно охранялся многочисленными отрядами караульных, расположенных не только на земле, но и на деревьях, а также на вершинах скал.
Никакой враг не сумел бы незаметно подобраться к Лесному дому. Покидать его пределы без позволения Берона тоже запрещалось.
По ссутулившимся плечам Ласэна я догадалась: мы вступили в особо опасную полосу. Здешние пути отрядов дозорных и местоположение их постов были ему незнакомы.
