Я положила кисть, сняла халат с разноцветными пятнами краски и аккуратно положила на табурет, где просидела последние два часа.
– Пойду переоденусь, – пробормотала я, откинув за плечо не слишком туго заплетенную косу.
Тамлин кивнул. Он внимательно следил за каждым моим движением.
– Какая замечательная картина, – сказал он.
– Это лишь набросок, – возразила я, вспоминая девчонку, которая настороженно относилась к похвалам и комплиментам и старалась никому не бросаться в глаза. – Сплошной хаос красок.
На самом деле это была одна из лучших моих работ, хотя ее бездушность замечала лишь я сама.
– Думаю, и мы тоже еще не оправились от хаоса, – осторожно улыбнувшись, заметил Тамлин.
Я подавила желание выпучить глаза и тоже улыбнулась, а когда проходила мимо, провела рукой по его плечу.
Ласэн ждал меня за дверью моей новой спальни, откуда я вышла через десять минут.
Мне понадобилось два дня, чтобы отвыкнуть ходить в свою прежнюю комнату. Поднимаясь по лестнице, я напоминала себе о необходимости повернуть направо, а не налево. В той комнате мне было нечего делать.
Но я все-таки заглянула туда на следующий день после возвращения.
Разбитая и разломанная мебель, обрывки простыней и одеяла. Одежда разбросана по всему полу, словно Тамлин искал меня внутри шкафа. Судя по обилию пыли, даже слугам было запрещено сюда входить.
Но отнюдь не хаос сделал мою бывшую комнату нежилой. Ею завладели ползучие растения, проникшие сюда через разбитые стекла. У многих стебли имели острые шипы. Новые обитатели расползлись по полу и стенам, обвили обломки мебели. Естественно, они проникли сюда из сада, перекинувшись с внешних стен внутрь. Казалось, с момента моего бегства отсюда прошли не считаные месяцы, а целая сотня лет.
Моя бывшая комната превратилась в гробницу. В зеленый склеп.
Я вышла в платье из тончайшей нежно-розовой ткани. Ласэн стоял, прислонившись к противоположной двери.
К двери своей комнаты.
Он наверняка позаботился, чтобы меня поселили напротив него. И его металлический глаз был повернут в сторону моих покоев постоянно, даже когда Ласэн спал.
– Меня удивляет твое необычайное спокойствие, – сказал он вместо приветствия. – Особенно если вспомнить, что́ ты пообещала тогда, в Сонном королевстве.
Я хорошо помнила свое обещание убить всех человеческих королев, правителя Сонного королевства, Юриана и Ианту за то, что они сделали с Элайной и Нестой, а также с моими друзьями.
– Ты сам говорил, что у Ианты были причины. Злость на нее у меня не прошла, но я готова ее выслушать.
Я не стала раскрывать Ласэну истинную суть Ианты. Тогда пришлось бы рассказать и о том, как Риз вышвырнул ее из своего дома, а он это сделал, дабы защитить себя и членов своего двора. Заикнись я об этом, мой рассказ вызвал бы множество вопросов, разрушил бы множество искусно сплетенных лживых историй, созданных все с той же целью – обезопасить Ризанда и его двор. Мой двор.
Хотя, после того как Притиания и остальной мир узнали о существовании Велариса – оазиса покоя и благоденствия, – прежние меры безопасности утратили смысл. Враги при первой же возможности попытались уничтожить этот чудесный город.
Атака на Веларис произошла вскоре после того, как Риз поведал о нем человеческим королевам. И всю свою бесконечную жизнь моя бессмертная истинная пара будет нести вину за это.
– Учти, Ианта сочинит историю, которую ты захочешь услышать, – предупредил меня Ласэн.
Я пожала плечами, продолжая идти по мягкому коридорному ковру:
– Захочу или нет – это я сама решу. А ты, похоже, заранее решил не доверять ни одному ее слову.
Он пошел рядом со мной.
– Она посмела распорядиться жизнью двух ни в чем не повинных женщин.
– Все действия Ианты были направлены на упрочение союза с Сонным королевством.
Ласэн остановил меня, схватив за локоть.
Я позволила ему этот жест. Конечно, я могла бы повести себя по-иному – например так, как несколько месяцев назад, в лесу. Я успела научиться иллирианским способам защиты и легко могла бы сбить Ласэна с ног. Но это разрушило бы мои ухищрения.
– Ты же умнее, чем пытаешься казаться, – усмехнулся он.
Я смотрела на широкую загорелую руку, державшую мой локоть. Потом перевела взгляд на его глаза: красно-коричневый и золотистый.
– Где он ее держит? – шепотом спросил Ласэн.
Я поняла, о ком речь, и покачала головой:
– Ума не приложу. У Ризанда найдется сотня мест, куда поселить моих сестер. Но вряд ли он станет прятать Элайну в каком-то из них, поскольку все они мне известны и он об этом знает.
– И все равно, расскажи мне о них. Хотя бы перечисли.
– Едва ступив в его владения, ты погибнешь.
– Я был в его владениях, когда искал тебя, и, как видишь, жив.
– Ты не видел, что я находилась под его чарами. Ты позволил ему меня забрать.
Вранье! Сплошное вранье.
Однако мои слова не задели Ласэна и не всколыхнули в нем чувства вины.
– Я должен ее найти, – сказал он, медленно отпуская мой локоть.
– Ты ведь даже не знаешь Элайну. Внезапно возникшее ощущение парных уз – не более чем зов тела, заслонивший здравый смысл.
– Значит, он заслонил здравый смысл и у вас с Ризом?
Вроде бы невинный, но опасный вопрос. Нужно, чтобы Ласэн увидел страх в моих глазах. Для этого мне пришлось вспомнить про Ткачиху, Костореза и Мидденгардского червя. Мой запах сразу наполнился ужасом.
– Не хочу об этом говорить, – намеренно хриплым, дрожащим голосом ответила я.
С первого этажа донесся бой часов. Я мысленно поблагодарила Матерь и торопливо пошла дальше, бросив Ласэну:
– Мы опаздываем.
Он лишь кивнул, но я спиной чувствовала его взгляд. Я спешила вниз, на встречу с Иантой.
Наконец-то я решу, как лучше изрезать ее на мелкие кусочки.
Верховная жрица ничуть не изменилась. Я помнила сцены из воспоминаний Ризанда и из собственных мечтаний. В них я красочно и подробно представляла: у меня из-под ногтей появляются длинные острые когти и я выцарапываю Ианте глаза, затем вырываю язык и наконец впиваюсь в горло.
Мой гнев поселился во мне, будто живое существо. Его дыхание перекликалось с биением моего сердца, помогая мне засыпать и просыпаться. Сейчас этот ритм был притушен. Я села напротив Ианты. Нас разделял большой обеденный стол. Тамлин сел справа от меня, Ласэн – слева.
На голове Ианты был все тот же капюшон и серебряный обруч с прозрачным синим камнем.
Камень чем-то напоминал сифон. Мне сразу вспомнились сифоны Азриеля и Кассиана. Может, и камень Ианты выполнял ту же роль, помогая ей накапливать и направлять магическую силу? Может, и он был смертельно опасным оружием? Ианта не снимала обруч, но при мне ее магическая сила не шла дальше создания шариков фэйского огня, заменявших свечи и масляные лампы.
