Я приуныла.
– Тогда будем учить Фейру столько, сколько нам позволит время, – сказал Риз. Но звездочки в его глазах не потеплели. – Пусть пробует. Не получится – ей слова никто не скажет. Но даже один день учебы может принести пользу.
Азриель сложил крылья. Его красивое лицо вдруг осветилось, что бывало крайне редко.
– Я буду тебя обучать, – сказал он.
– Ты это… серьезно? – спросила я.
Его лицо снова превратилось в непроницаемую маску.
– Риз и Кассиан летают с раннего детства. Они уже вряд ли помнят, как их учили.
Я знала историю Азриеля. Отец, ненавидевший своего незаконнорожденного сына, до одиннадцати лет держал его взаперти. В коморке, мало отличавшейся от тюремной камеры. Азриелю было отказано в праве летать, сражаться и вообще делать то, чего требовало его иллирианское происхождение.
Связующая нить наполнилась грохочущей тьмой. Гнев Риза был направлен не на меня. Он тоже вспомнил, как обошлись с его другом. Этого Риз никогда не забудет, сколько бы лет ни прошло. И никто из них не забудет. Я изо всех сил старалась не смотреть на обезображенные шрамами руки Азриеля. Только бы Несту не угораздило спросить об их происхождении.
– Мы столько молодняка обучили азам полетов, – возразил Кассиан.
Азриель покачал головой. Вокруг его ладоней клубились тени.
– Это не одно и то же. Мелюзга рвется в небо – едва успеваешь за ногу схватить. А с возрастом появляются страхи. Разум начинает нашептывать свои опасения… Тогда нужен другой подход.
Никто, даже Амрена, не возразил ему.
– Значит, договорились, – сказал мне Азриель. – Обучение начнем завтра. Утром ты поупражняешься с Кассом, а я подойду к концу ваших занятий.
Он вспомнил про Ласэна. Того ничуть не испугали клубящиеся тени.
– А с тобою мы встретимся после полуденной трапезы.
– Спасибо, Аз, – сказала я.
Доброта Азриеля оборвала во мне какие-то внутренние вожжи, и на этой волне я обратилась к Несте:
– Правитель Сонного королевства задумал разрушить стену. Как ты знаешь, в ней есть проломы. Он собирается направить на них силу Котла и расширить.
Серо-голубые глаза Несты оставались равнодушными. Гнев, мелькнувший в них при упоминании короля, быстро погас.
– Быть может, я сумею залатать проломы, – продолжала я. – Но поскольку ты… поскольку Котел тебя преобразил… Если Котел способен расширять проломы, быть может, ты вместе со мной сумеешь их сузить и залатать. Мы поучимся этому, пока есть время.
– Я могу тебе показать, – предложила Несте Амрена. – Точнее, рассказать. Упражняться здесь не на чем. Хорошо бы завтра и начать.
Амрена задумалась, потом сказала Ризу:
– Когда ты отправишься ко Двору кошмаров, включи нас в свою свиту.
– Что? – встрепенулась я.
При одной только мысли, что Неста…
– Каменный город кишит предметами магической силы, – пояснила Амрена. – Там можно вдоволь наупражняться. Пусть девочка прочувствует нечто похожее на стену или Котел… Разумеется, тайно, – добавила она, упреждая возражении Азриеля.
Неста молчала.
Я ждала, что она наотрез откажется, похоронив все наши надежды. Однако Неста задала совсем другой вопрос:
– А почему бы не убить правителя Сонного королевства раньше, чем он начнет эту войну?
И снова, в который уже раз, собравшиеся умолкли.
– Если захочешь его убить, никто возражать не станет, – с непривычной для нее мягкостью сказала Амрена.
Неста смотрела на открытые двери столовой, выходящие в коридор, будто отсюда ей была видна комната Элайны.
– Что случилось с человеческими королевами? – вдруг спросила она.
– В каком смысле? – растерялась я.
– Они стали бессмертными?
Этот вопрос предназначался Азриелю. Его сифоны потускнели.
– Сам бы хотел знать. Сведения обрывочные, туманные. Кто говорит, что да. Другие, что нет.
– А почему ты спросила? – отважился поинтересоваться Кассиан.
Неста лишь метнула взгляд в его сторону, потом заговорила ровным и даже каким-то обыденным тоном:
– Я хочу, чтобы к концу войны все они были мертвы. Король, королевы. Все они. Обещайте, что вы убьете их всех, и тогда я помогу вам латать стену. Я буду заниматься с Амреной. Я отправлюсь в Каменный город или в этот… кошмарный двор. Я сделаю это, но только если вы дадите мне обещание.
– Отлично, – обрадовалась я. – Нам может понадобиться твоя помощь во время встречи с верховными правителями. Ты им расскажешь, как с тобой обошлись в Сонном королевстве и на что способен этот гнусный, вероломный король.
– Нет.
– Ты только что соглашалась латать стену и отправиться ко Двору кошмаров. Почему ты отказываешься просто рассказать то, что сочтешь нужным?
– Нет, – повторила Неста и плотно сжала губы.
Мне вдруг показалось, что я вижу перед собой… настоящую верховную правительницу.
– От твоего рассказа могут зависеть жизни и фэйцев, и людей. От него может зависеть успех встречи с верховными правителями.
Руки Несты сжали сиденье стула.
– Нечего меня уговаривать. Мой ответ: нет.
– Неста, я понимаю твои чувства. Понимаю, какие ужасы ты пережила.
– Ничего ты не понимаешь. Ровным счетом ничего. А я не собираюсь уподобляться «Детям благословенных» и лебезить перед фэйской знатью, прося их о помощи. Останься я смертной, они бы меня убили ради развлечения. Моя история принадлежит мне, и только мне.
– Пойми, – еще пробовала увещевать я сестру, – нам верховные правители могут не поверить. А ты – важная свидетельница.
Неста шумно отодвинула стул, сорвала с шеи салфетку и швырнула на тарелку. Тонкая ткань потемнела, пропитавшись маслянистой подливой.
– Если вам не доверяют, я тут ни при чем. Я помогу вам со стеной, но моя история – не баллада, а я – не странствующая лицедейка, чтобы исполнять ее на заказ.
Неста вскочила на ноги. Ее лицо, с которого обычно не сходила бледность, начало краснеть.
– И если только ты посмеешь предложить нечто подобное Элайне, я тебе горло разорву!
Она скользнула взглядом не только по мне. Каждый получил свою долю угрозы. В полной тишине Неста покинула столовую, хлопнув дверью.
Я привалилась к спинке стула. Прикрыла глаза. Когда открыла снова, передо мной стояла бутылка вина.
– Можешь пить прямо из горлышка, – только и сказала мне Мор.
– Должен заметить, Неста по части кровожадности не уступит Амрене, – сказал Риз, когда мы возвращались с обеда по улицам Велариса. – Разница лишь в том, что Амрена пьет кровь.
