– Ты всерьез думаешь, что освобождение Костореза поможет нам одолеть Сонное королевство?
– Ты главнокомандующий, – ответила я, глотая воздух. – Тебе лучше знать.
Кассиан задумался, потом, убрав со лба налипшие волосы, принялся рассуждать вслух:
– Ты пообещаешь с помощью Книги Дуновений найти способ вернуть Костореза в его родной мир. Допустим, у тебя это получится. Возможно, он у тебя что-то попросит. Ты пообещаешь исполнить его просьбу – или просьбы. И все равно тебе стоит поискать способ управлять Косторезом, пока он еще в нашем мире. Иначе, не ровен час, нам придется воевать на нескольких фронтах и Косторез окажется несравненно опаснее правителя Сонного королевства.
– Он настолько опасен? – удивилась я.
– Ты спрашиваешь об этом перед самой встречей с ним?
Вопрос Кассиана был вполне уместен, и все же я прошипела в ответ:
– В случае настоящей опасности Риз не отпустил бы нас вдвоем, а пошел бы вместе с нами.
– Риз вынашивал такие замыслы, от которых даже у меня волосы вставали дыбом и замирало сердце, – проворчал Кассиан. – Так что его мнение – не образец рассудительности.
Я хмуро посмотрела на Кассиана и получила в ответ волчью улыбку.
Мой спутник внимательно вглядывался в тяжелое свинцовое небо, словно оттуда за нами следили чьи-то глаза. Такого же внимания удостоились кустики травы, мох и камни у нас под ногами. Может, узники Тюрьмы умели слышать через каменную толщу?
– Верховные правители не всегда владели Притианией. Но остров не был безжизненным. Здесь существовала другая жизнь. Здесь правили те, кого мы зовем древними богами. Их власть распространялась на леса, реки и горы. Кто-то из них и сам был частью природы. Потом магия перешла к фэйцам. С ними пришло поклонение Котлу и Матери. И хотя у древних богов осталась горстка приверженцев, большинство жителей острова о них забыли.
– Так Косторез был древним богом? – спросила я, перелезая через большой серый валун.
Кассиан пригладил взъерошенные волосы. Сифон на рукаве неярко вспыхнул.
– Если верить легенде… да. Другая легенда утверждает, что он мог одним дуновением свалить несколько сотен солдат.
У меня похолодела спина, но на сей раз причина была не в ветре.
– На поле боя нам бы очень пригодился такой союзник.
Кассиан побледнел. Мои слова заставили его задуматься.
– За таким союзником нужен глаз да глаз. Он должен безоговорочно нам повиноваться. Никакого своеволия. Даже в мелочах.
Об этом я тоже подумаю. Не сейчас.
– А как Косторез вдруг оказался в Тюрьме?
– Не знаю. Пожалуй, никто не знает.
Я не решалась спрыгнуть с валуна, чтобы не добавлять боли спине и ногам. Кассиан снял меня оттуда.
– Мне любопытно, как ты намереваешься освободить Костореза? – спросил он.
Я поморщилась.
– Думаю, наша подруга знает, раз она оттуда выбралась.
Я помнила наставление Риза: ни в коем случае не упоминать имя Амрены.
– Она об этом никому не рассказывала. Сомневаюсь, что для тебя сделает исключение. На твоем месте я бы был поосторожнее с расспросами.
Мы ведь так и не сказали Амрене, куда и зачем отправляемся.
На этом наш разговор прекратился. Впереди показались открытые костяные ворота.
Я успела забыть, насколько тяжел воздух в Тюрьме. Он пах костями и черепами, хотя мы находились не в склепе.
Мы шли, взявшись за руки. В свободной руке у каждого поблескивал иллирианский нож. Путь нам освещал неяркий шарик фэйского света… Пальцы Кассиана больно сжимали мои, но я не жаловалась. Мы спускались в вечную темноту Тюрьмы. Под ногами хрустели мелкие камешки. Дверей здесь не было – во всяком случае, таких, которые можно увидеть.
Но я ощущала узников, отделенных от нас толстыми черными каменными стенами. Даже слышала слабое поскребывание. Словно некто – громадный и древний – царапал когтями по другую сторону стен. Царапал и замирал.
За все это время Кассиан не произнес ни слова. Он шел так, будто за нами постоянно следили. Возможно, чутье его не обманывало.
– Это может оказаться… скверной затеей, – призналась я, еще сильнее вцепляясь в руку Кассиана.
– Почти наверняка. – Кассиан улыбнулся одними губами.
Мы спускались все ниже и ниже. Тишина здесь была не звенящей, а гудящей и такой же черной, как стены.
– Но у нас война на пороге, – продолжал Кассиан. – И сундука, полного великолепных затей, у нас нет. Приходится выбирать среди скверных.
Дверь камеры Костореза распахнулась мгновенно – стоило мне дотронуться до нее ладонью.
– Такова участь истинной пары Риза, – съехидничал Кассиан, глядя в прямоугольник темноты за белой костяной дверью.
Изнутри донесся негромкий смех.
Кассиан сразу перестал улыбаться. По-прежнему держась за руки, мы вошли в помещение. Шарик фэйского света поплыл впереди, освещая камеру, вырубленную в толще камня.
Я помнила, что Косторез мог принимать любой облик и каждый видел его по-своему. Обличье, увиденное Кассианом, заставило моего спутника зарычать. А передо мной Косторез почему-то решил предстать в прежнем обличье пятилетнего мальчишки. Темноволосый, с пронзительными синими глазами.
Но лицо. Неужели тогда я не заметила этого или Косторез все-таки сменил обличье? Это было лицо Ризанда. Тот же цвет кожи. Тот же разрез глаз, хотя цвет их был другим… Лицо моего любимого.
Широкие полные губы Костореза сложились в язвительную улыбку… Но это же мой рот! Рот, унаследованный мною от отца.
У меня волосы встали дыбом. Косторез чуть наклонил голову, здороваясь с нами. Здороваясь и давая понять, что он прекрасно знает мои мысли. Знает, кого я видела в прошлый раз и на кого смотрела сейчас.
Сын верховного правителя. Мой сын. Наш сын, если мы уцелеем и однажды его зачнем.
Но прежде я должна привлечь Костореза на нашу сторону, сделать верховных правителей и Двор кошмаров нашими союзниками. И сохранить стену.
Мне стоило больших усилий удержаться на ногах. Кассиан стоял весь бледный. Уж не знаю, кого видел он, но явно не очаровательного мальчишку.
– А я все думал, когда ты придешь снова, – звонким мальчишеским голосом произнес Косторез.
Я чуть не содрогнулась, зная, что детский голосок принадлежит древнему и очень опасному существу.
– Приветствую тебя, верховная правительница, – продолжал Косторез. – Прими мои поздравления: ты ведь вошла в союз со своей истинной парой.
Он взглянул на Кассиана.
– От тебя, воин, пахнет ветром. – Косторез опять улыбнулся. – Вы принесли мне подарок?
