– С вашего разрешения, верховные правители, мы удалимся, – сказала Амрена, кланяясь Ризу и мне.
– Конечно, – лениво махнул рукой Риз. – Идите и развлекайтесь.
Он кивнул толпе придворных, томящихся в ожидании:
– И вы тоже. Угощение. Музыка… Позволяю.
Этому приказу придворные охотно подчинились.
Неста с Амреной удалились раньше, чем придворные начали разбредаться по залу. Пройдя через внушительные двери, обе скрылись в сумраке. Я не представляла, куда Амрена повела мою сестру и какие здешние магические предметы намеревалась избрать для упражнений.
Их уход остался почти незамеченным. Кое-кто из придворных все же проявил любопытство… пока не встретился глазами с Амреной и не увидел, какое чудовище обитает внутри этой хрупкой женщины.
Мы так и не рассказали ей ни о визите в Тюрьму, ни о странном предложении Костореза. Меня снедало легкое чувство вины. Может, мы допустили ошибку? Я уже хотела спросить Риза, когда он показал пальцем на Кейра и произнес:
– Через десять минут жду тебя в зале совещаний.
Кейр сощурился. Мать Мор стояла с опущенной головой – образец покорности. Такую же участь родители готовили и Мор.
Она смотрела на них с холодным безразличием. Азриель стоял рядом, наблюдая за всем залом.
Мне было любопытно и тревожно, но я помнила о своей роли: мое лицо не должно отражать никаких чувств. Риз подал мне руку. Мы отправились в зал совещаний, обсуждать грядущую войну.
Размерами и убранством зал совещаний напоминал тронный: такие же темные каменные стены, такие же колонны с изображением переплетенных чудовищ, сводчатый потолок. Громадный стол из черного стекла, похожий на застывший удар молнии, разделял зал пополам. Зубчатые края стола выступали далеко за его основания и были острыми как бритва.
Риз уселся во главе стола. Я села с другого конца. Азриель и Мор сели рядом, Кейр – напротив них. Возле него остался пустой стул.
Слуга с каменным лицом наполнил наши бокалы. Риз сидел, привалившись к спинке и разглядывая вино на свет. Я чуть было не поблагодарила слугу, но вовремя вспомнила: здесь я никого не обязана благодарить. Здесь все принадлежало мне, а потому – никаких благодарностей и уж тем более никаких извинений.
– Я знаю, что́ привело вас сюда, – вдруг произнес Кейр.
– И что же?
Глаза Риза выражали искреннее удивление.
Лицо Кейра было не лишено привлекательности, однако сейчас оно едва не морщилось в презрительной гримасе.
– Сонное королевство готовится к вторжению. Вы собираете свои легионы.
Эта фраза была обращена к Азриелю, представлявшему здесь всех иллирианцев.
– И вы намерены просить, чтобы мои Вестники Тьмы выступили на вашей стороне, – заключил Кейр.
Его длинные переплетенные пальцы замерли на стеклянной поверхности стола.
– По крайней мере, ты избавил меня от лишних слов, – сказал Риз, отхлебывая из бокала.
Кейр не дрогнул под его взглядом.
– Готов признаться, что я… благоволю замыслам Сонного королевства.
Мор поежилась. Глаза Азриеля, как два ледяных кинжала, пронзили Кейра, но тот не дрогнул и под взглядом иллирианского воина.
– Скорее всего, не ты один им благоволишь, – сухо ответил Риз.
Зал освещался громадной обсидиановой люстрой в виде венка из ночных цветов. Внутри каждого подрагивал серебристый шарик фэйского света.
– Между жителями Сонного королевства и нами есть много общего, – хмуро заметил Кейр. – И они, и мы заперты и обречены на застой.
– Насколько помню, ты веками делал все, что пожелаешь, – вклинилась Мор.
Кейр даже не взглянул на дочь, и это вызвало новую вспышку гнева Азриеля.
– Разве мы здесь свободны? Даже эта гора не принадлежит нам целиком, поскольку на вершине стоит твой дворец.
– Позволь тебе напомнить, что здесь вообще все мое, – криво усмехнулся Риз.
– Население Сонного королевства заперто на острове, мы – в недрах горы. У нас с ними схожее мышление, и эта схожесть позволяет мне считать их… родственными душами.
– Тебе приглянулся дворец на вершине? – спросил Риз. – Бери. Я и не знал, что ты его жаждешь.
Ответная улыбка Кейра была почти змеиной.
– Должно быть, Ризанд, ты отчаянно нуждаешься в моей армии. Никак твои тяжеловесные летучие мыши былую прыть потеряли? – спросил Кейр, с нескрываемой ненавистью поглядев на Азриеля.
– А ты поупражняйся с ними, – тихо ответил Азриель. – Тогда на своей шкуре прочувствуешь.
В чем Кейр явно преуспел за века своей никчемной жизни – так это в искусстве насмешек и издевательств. Казалось, он испытывал терпение Азриеля на прочность. Мор щелкнула зубами. Я с трудом удержалась, чтобы не сделать то же самое. На лице Риза отражалась лишь откровенная скука.
– Думаю, ты уже решил, сколько стоят твои союзнические обязательства, – сказал он Кейру.
– Определился, – ответил Кейр, буравя меня глазами.
Меня мутило от его взгляда и всего этого разговора.
По залу пронесся вихрь темной силы. Подвески на люстре глухо зазвенели.
– Смотри, Кейр, не продешеви, – предостерег Риз.
Кейр нагловато улыбнулся – сначала мне, затем и Ризу. Мор замерла.
– Ризанд, а что ты способен мне дать за помощь в войне? Мы помним, кем ты был при Амаранте. Может, обретение пары тебя изменило?
Кейр не забыл наш прошлый визит сюда. Он хорошо помнил и покалеченную руку, и унижение, какому подвергся на глазах своих придворных.
А Риз… Он сейчас был олицетворением смерти, не знающей ни сроков давности, ни пощады. Вокруг его стула начинала клубиться тьма.
– Соглашение, заключенное нашими предками, дает тебе право выбирать, когда и как твоя армия поможет моей. Но оно не убережет твою жизнь, когда я всерьез от нее устану.
Словно в ответ, раздался громкий скрежет. Невидимые когти прочертили глубокие борозды на поверхности стола. Я вздрогнула. Кейр побледнел. Борозды пролегли совсем рядом с ним.
– Мне подумалось… у тебя могут возникнуть сомнения, стоит ли мне помогать, – продолжал Риз.
Я никогда не видела его таким спокойным. Впрочем, нет. Это было не спокойствие, а холодная, ледяная ярость.
Такую же ярость я иногда замечала в глазах Азриеля.
Риз щелкнул пальцами.
– Пусть войдет, – произнес он, обращаясь неведомо к кому.
Ветер распахнул дверь. Сопровождаемый слугой, вошел высокий мужчина.
Я не знала, на кого смотреть. Лицо Мор сделалось смертельно бледным. Азриель схватился за Правдорубец – свой верный иллирианский кинжал. Он не пришел в смятение и не растерялся, словно ожидал, что все кончится сражением.
