Она сосредоточенно жевала, обдумывая варианты.
– Я бы предпочла второй вариант, – призналась я.
Мор недоуменно сдвинула брови.
– Первый вряд ли поможет созданию союза.
Меня удивило молчание Таркина. Невзирая на объявленную нам кровную месть… Он не стал менее обаятельным в моих глазах… Казалось, после зверств Амаранты он наверняка захочет объединиться с нами против Сонного королевства. Или его ненависть к нам так велика, что он согласится на союз с королем, только бы уничтожить нас с Ризом?
– Там видно будет, – только и ответила Мор.
– Насчет вчерашнего вечера… – все же решилась сказать я.
– Ничего особенного, – торопливо отмахнулась она. – Я и думать забыла.
Быстрота, с какой были произнесены эти слова, говорила об обратном.
– Не верю, – вырвалось у меня. – Твое поведение не было капризом.
– Было или не было – другой вопрос, – взъерошила себе волосы Мор. – С такими настроениями нам войну не выиграть.
– Нет, конечно. Но… даже не знаю, что тут сказать.
Мор долго молчала, глядя в окно.
– Я понимаю, почему Риз так поступил. Сама знаешь, в каком мы положении. А Эрис… и его ты успела прочувствовать на собственной шкуре. Если он всерьез угрожал продать отцу сведения о твоих дарованиях… Матерь милосердная, я бы пошла с ним на сделку, только бы удержать Берона от охоты за тобой.
Тяжесть в моей груди, поселившаяся со вчерашнего вечера, несколько уменьшилась.
– И потом… Мой отец знал. Едва услышав о Веларисе, он сразу понял, как много для меня значит этот город. Я ничуть не удивилась, что условием своей помощи он поставил именно доступ в Веларис. Ни на какие иные предложения он бы не согласился. Риз тоже прекрасно знал об этом. И Эриса в сделку он вовлек, желая ублажить моего отца и, быть может, спасти наш город от визитеров из подземелья.
Я вопросительно подняла брови.
– Мы с Ризом поговорили. Утром, когда Кассиан мурыжил тебя на площадке.
Я хмыкнула и спросила:
– А с Азриелем?
Интересно, кто недавно принимал решение не влезать в чужие дела?
– Аз… – Мор потянулась за новым ломтиком. – Когда Эрис раскрыл его шпионство, ему пришлось туго. Он… – Мор закусила губу. – Даже не знаю, почему я ждала, что он встанет на мою строну, и почему это застало меня врасплох.
Я не посмела предложить Мор откровенно сказать об этом Азриелю.
– Все случилось… как-то неожиданно. Меня ужасали и будут ужасать условия такого союзничества, но… Если я поддамся гневу и начну противиться Ризу, кто от этого выиграет? Мой отец, Эрис и подобные им. Если я сочту принятое решение ударом по моей радости, по всей моей жизни, по отношениям с вами.
Она вздохнула.
– Ненавижу войну.
– Я тоже.
– И не только за смерть и ужасы, – продолжала Мор. – За то, что она делает с нами. За эти решения.
Я кивала, хотя только-только начинала понимать цену каждого выбора.
Ответить мне помешал стук в дверь. Я оглянулась на часы. Целительница. Она пришла ровно в одиннадцать.
Утром я рассказала Элайне о предстоящем визите Маджи. Сестра лишь пожала плечами. Что ж, лучше так, чем резкий отказ.
– Откроешь или мне открыть? – спросила Мор.
Не выдержав излишней заботливости, я показала ей неприличный жест. Мор не обиделась.
– Если что-то понадобится, я здесь.
– Если что-то понадобится тебе, я тоже неподалеку, – сказала я, наградив ее благодарной улыбкой.
Мор заулыбалась, а я встала и пошла встречать целительницу.
Маджа не нашла у Элайны никаких повреждений. Я поверила ей. Не знаю, сколько лет было этой женщине. Видимо, очень много, раз она выглядела старухой. Морщинистое смуглое лицо, такие же морщинистые руки, поредевшие волосы. Но карие глаза Маджи смотрели ясно и тепло. Ее узловатые пальцы замерли над постелью Элайны. Моя сестра лежала молча и неподвижно.
Комната сестры наполнилась приятной, прохладной магической силой. Когда Маджа коснулась головы Элайны, я напряглась. Целительница лишь усмехнулась и сказала, что мне не о чем беспокоиться.
Неста застыла в углу, напряженно следя за движениями Маджи. Спасибо, что молча.
Так прошло несколько минут. Затем Маджа объявила, что собирается приготовить Элайне особый чай, и попросила нас с Нестой ей помочь. Мы поняли намек и вышли, оставив Элайну одну в ее залитой солнцем комнате.
– Как понимать, что ты не нашла у нашей сестры никаких повреждений? – прошипела Неста, едва мы оказались на лестнице.
Маджа спускалась, держась за перила. Я шла рядом, готовая, если понадобится, поддержать ее под локоть. Мысленно напоминала себе, что Маджа потрясающе исцелила Кассиана и Азриеля, не говоря уже о сотнях других. Она же пятьсот лет назад лечила крылья и врачевала боевые раны Риза. Пусть Маджа выглядела старухой, я не сомневалась в ее внутренней силе и готовности помогать нуждающимся.
Маджа не торопилась с ответом. Мы спустились вниз. Ласэн ждал в гостиной, Мор оставалась в столовой. Оба встали, но в коридор не вышли.
– А так и понимать: у вашей сестры нет повреждений ни снаружи, ни внутри, – сказала Маджа, поглядев на Несту, затем на меня. – Тело у нее в прекрасном состоянии. Сильно исхудала – это да, но такое лечится вкусной едой и свежим воздухом. Внутри ничего не затронуто. Что же касается ее разума… мне туда не проникнуть.
– Элайна поставила преграду? – догадалась я.
– Она… «сотворенная Котлом», – ответила Маджа, снова поглядев на Несту. – Вы не похожи на нас. Мне не проникнуть в те уголки, где Котел оставил самые глубокие отметины.
Самые глубокие уголки. Разум. Душа.
– И на твоем месте, госпожа Фейра, я бы не пыталась туда пробиться.
– Но тебя ведь что-то настораживает? – допытывалась Неста.
– Я встречала схожие нарушения. Я называю их невидимыми ранами. Однако с Элайной все по-другому. Она подверглась воздействию, особенности которого я не понимаю. Считать ли это повреждениями? – Маджа задумалась. – Это слово здесь не годится. Она просто стала иной. Изменилась.
– Она нуждается в какой-либо помощи? – сквозь зубы спросила Неста.
Кивком подбородка древняя целительница указала на Ласэна:
– Посмотрим, что́ откроется ему. Если кто и сможет разобраться в особенностях Элайны, так это ее истинная пара.
– Как? – спросила Неста.
Вернее, потребовала ответа.
Я едва удержалась от желания одернуть Несту, но Маджа заговорила с ней как с малым ребенком:
– Связующая нить имеет свою магию. Это мост между душами.
