– Но кому понадобилось охотиться на прядильщиков и зачем?
Я надеялась, что ответ не вернет нас к давнишней вражде между вампирами и ведьмами.
– Нас уничтожали не варги и не демоны, а другие ведьмы, – спокойно ответила Благочестивая Олсоп. – Они нас боятся, потому что мы другие. Страх порождает сначала презрение, потом ненависть. Знакомая история. В свое время ведьмы уничтожали целые семьи, чтобы их дети не выросли и тоже не стали прядильщиками. Немногие уцелевшие стали прятать своих детей. Любовь родителей к ребенку имеет великую силу, в чем вы оба скоро убедитесь.
– Вы знаете и про ребенка, – прошептала я, и руки сами собой потянулись к животу.
– Да, – кивнула Благочестивая Олсоп. – Диана, твое прядение уже имеет большую силу. Ты не сможешь долго утаивать это от других ведьм.
– Ребенок! – У Сюзанны округлились глаза. – Ведьма и варг зачали ребенка?!
– Не всякая ведьма способна на такое. Эта магия доступна только прядильщикам. Теперь ты понимаешь, Сюзанна: богиня избрала тебя для этой миссии не просто так. Не просто так она позвала сюда и меня. Ты повитуха, и все твои способности в ближайшем будущем очень понадобятся.
– У меня нет навыков, чтобы помочь госпоже Ройдон, – возразила Сюзанна.
– Ты столько лет помогаешь женщинам разрешиться от бремени, – напомнила ей Благочестивая Олсоп.
– Теплокровным женщинам, у которых рождаются теплокровные дети! – негодующе воскликнула Сюзанна. – А не существам вроде…
– У варгов такие же руки и ноги, как и у всех нас, – перебила повитуху Благочестивая Олсоп. – Не думаю, что этот ребенок родится иным.
– Если у варга по десять пальцев на руках и ногах, это еще не значит, что у него есть душа, – заявила Сюзанна, с нескрываемым подозрением глядя на Мэтью.
– Сюзанна, я тебе удивляюсь. Я вижу душу господина Ройдона столь же ясно, как твою. Может, ты опять наслушалась речей своего мужа – всех его нелепых россказней о зле, исходящем от варгов и демонов?
– А если и наслушалась? – поджала губы Сюзанна.
– Тогда ты просто дура. Ведьмы способны видеть правду, даже если их мужья и городят разную чушь.
– Все не так просто, как получается у тебя на словах, – пробормотала Сюзанна.
– Просто, если мы сами не начнем усложнять. Среди нас появилась долгожданная прядильщица, и теперь нам надо строить замыслы на будущее.
– Благодарю вас, Благочестивая Олсоп, – сказал Мэтью. Ему стало легче, что он не одинок в своих суждениях. – Вы правы. Диане нужно получить необходимые знания, и как можно быстрее. Она не может рожать здесь.
– Это, господин Ройдон, не зависит только от вашего решения. Если ребенку суждено родиться в Лондоне, значит в Лондоне он и родится.
– Диана здесь чужая, – сказал Мэтью и быстро добавил: – Я имел в виду Лондон.
– С Божьего благословения это я тоже поняла. Но поскольку она не просто прядильщица, а еще и умеет обращаться с нитями времени, переезд в другое место ничего не изменит. Диана и в Кентербери, и в Йорке быстро стала бы заметной.
– Вы знаете и этот наш секрет. – Мэтью холодно посмотрел на старуху. – А поскольку вы так много знаете о нас, то наверняка усмотрели и такую особенность: Диана не вернется в свое время одна. Вместе с ней вернусь я и наш ребенок. Вам необходимо научить ее, как это сделать.
Мэтью начинал брать руководство встречей на себя, что означало поворот к худшему.
– Господин Ройдон, обучение вашей жены – теперь моя главная задача… если, конечно, вы не имеете более обширных познаний по части прядильщиков и они превосходят мои.
– Мой муж знает, что это целиком касается ведьм, – сказала я старухе и взяла Мэтью за руку. – Он не станет вмешиваться.
– Стану, поскольку Благочестивая Олсоп должна понимать все, что касается моей жены и меня, – заявил Мэтью, поворачиваясь ко мне. – И даже твое обучение не может целиком касаться ведьм. Вдруг среди них найдутся враждебно настроенные к тебе и ребенку?
– Так, значит, это ведьма тебя поранила, а не варг, – тихо сказала Благочестивая Олсоп. – Я уловила боль и поняла, что к этому причастна ведьма. Но я думала, она как раз лечила тебя, а не калечила. Во что превратился мир, если одна ведьма осмеливается истязать другую?
– А вдруг та ведьма тоже догадалась, что Диана – прядильщица? – спросил у старухи Мэтью.
Мне как-то в голову не приходило, что Сату могла об этом знать. Сказанное Благочестивой Олсоп об отношении ведьм к прядильщикам могло относиться и к Питеру Ноксу и его прихвостням в Конгрегации. Они тоже могут заподозрить, что я скрываю эту тайну. Кровь забурлила в моих жилах. Мэтью взял меня за руку, сжав ладонь между своих.
– Такое возможно, но утверждать не берусь, – вздохнула Благочестивая Олсоп. – Как бы то ни было, мы должны сделать все, что в наших силах, и за время, отпущенное богиней Диане на приготовления к будущему.
– Подождите! – не выдержала я, хлопнув ладонью по столу. Кольцо Изабо звонко ударило по щербатому дереву. – Вы так говорите, будто я опытная прядильщица. А я даже свечку зажечь не могу. Мои способности связаны с магией. У меня в крови ветер, вода и даже огонь.
– Если я смогла увидеть душу твоего мужа, тебя вряд ли удивит, что я увидела и твою силу. Но что бы тебе самой ни казалось, ты никакая не огненная ведьма. И не водяная тоже. Ты не в состоянии повелевать природными стихиями. Если бы ты сдуру попыталась это сделать, стихии бы тебя погубили.
– Я чуть не потонула в собственных слезах, – упрямо возразила я. – А ради спасения Мэтью я убила варга стрелой ведьминого огня. Моя тетка распознала это по запаху.
– Огненной ведьме не нужны стрелы. Огонь вылетает из нее и мгновенно достигает цели. – Благочестивая Олсоп покачала головой. – Дитя мое, то были всего лишь прядения, сотканные из горя и любви. Богиня наделила тебя прекрасной способностью заимствовать нужные тебе силы, но полной власти над ними не дала.
– Заимствовать, – повторила я.
Мне вспомнились обескураживающие события последних месяцев. Вспышки магической силы, которая никогда не вела себя так, как требовалось мне.
– Теперь понятно, почему эти способности появляются и исчезают. Оказывается, они и не были целиком моими.
– Никакая ведьма не смогла бы удержать в себе столь громадную силу, не нарушив равновесия миров. Прядильщица с осторожностью прикасается к окружающей ее магии и переливает магическую силу в новую форму.
– Но заклинания… Они исчисляются тысячами. Я уже не говорю про разные заговоренные предметы и зелья. И все это не более чем заимствования?
Я провела рукой по лбу. От места, что Филипп пометил своей кровью, веяло холодом.
– Пойми, Диана: все заклинания пришли откуда-то. Их породили мгновения нужды, страстной тоски, брошенного вызова. Обстоятельства, на которые невозможно было ответить никаким иным способом. И пришли они не из пустоты, а от кого-то.
