– Интересно, – пробормотала я. Стоило мне задуматься о ведьмах, как мой третий глаз увидел вереницу лиц. – Кто этот рыжебородый колдун? И ведьма, у которой один глаз голубой, а другой зеленый?
– Мы не собираемся задерживаться здесь надолго, и потому не так уж важно, кто они, – угрюмо отмахнулся Мэтью, снова направляясь к двери.
Сочтя сегодняшнюю часть поручения Елизаветы выполненной, мой муж отправился по делам Конгрегации на противоположный берег Влтавы, в Старе Место.
– Я вернусь еще засветло. Никуда не уходи до возвращения Галлогласа. Не хватало еще, чтобы ты заблудилась.
Я сразу уловила подтекст: Мэтью не хотелось, чтобы я наткнулась на ведьм.
Галлоглас вернулся на Шпаренгассе со сдобным кренделем в руках, приведя с собой двух вампирш. Крендель он отдал мне, кратко представив моих новых служанок.
Каролина (повариха) и Тереза (домоправительница) принадлежали к обширному клану богемских вампиров, служащих местной аристократии и важным иностранным гостям. Подобно домашним слугам де Клермонов, свою репутацию и необычайно высокое жалованье они заработали благодаря десяткам лет службы и собачьей преданности. За соответствующую плату мы купили у главы клана обещание хранить в тайне наше пребывание и все, что происходит внутри нашего дома. Обеих женщин глава клана переместил к нам из дома папского посла. Тот любезно согласился из уважения к семейству де Клермон. Как-никак это семейство существенно повлияло на исход недавних выборов нового папы, и посол знал, кто исполнил роль десницы Божьей. Меня интересовало лишь умение Каролины готовить омлет.
Наш пражский быт более или менее наладился. Каждое утро Мэтью отправлялся по крутой улице в замок. Я продолжала разбирать привезенные вещи и знакомилась с соседями. Квартал, примыкавший к замку, назывался Мала Страна. Мне недоставало жизнерадостности Энни и ее искренней готовности снова и снова удивляться миру. Скучала я и по Джеку, умевшему виртуозно вляпаться в какую-нибудь историю. На нашей крутой, извилистой улице было полным-полно детей всех возрастов и национальностей, поскольку здесь жили почти все иностранные послы. Оказалось, Мэтью не единственный иностранец в Праге, проживающий под носом у императора. Практически все, кого я, сопровождаемая Галлогласом, встречала на улице, рассказывали об особенностях императора. Император нередко заставлял важных персон томиться в ожидании, чтобы провести несколько часов в обществе немногословного итальянского антиквара или скромного саксонского рудокопа.
Первый день весны близился к вечеру. В доме вкусно пахло свининой и клецками, когда я услышала знакомый вопль:
– Госпожа Ройдон! – Джек крепко обнял меня, уткнувшись лицом в мой корсаж. – А вы знаете, что Прага состоит из четырех городов? Лондон – всего из одного. Но здесь тоже есть и замок, и река. Завтра Пьер покажет мне водяную мельницу.
– Здравствуй, Джек, – сказала я, ероша волосы мальчишки.
Даже во время нашего нелегкого путешествия в Прагу, когда мы часто страдали от холода, Джек ухитрился подрасти. Должно быть, Пьер его безостановочно кормил. Я подняла голову. Рядом стояли Энни и Пьер.
– Мэтью обрадуется вашему приезду. – Я улыбнулась. – Он скучал без вас.
– И мы по нему тоже скучали, – сказал Джек.
Он запрокинул голову. Только сейчас я заметила под его глазами темные круги. Роста в нем прибавилось, но выглядел он вялым.
– Ты никак заболел? – спросила я, дотрагиваясь до его лба.
Здешний климат не отличался мягкостью, и простуды могли вызвать серьезные осложнения. Говорили, что в Старе Месте свирепствует эпидемия. Мэтью предположил грипп.
– Джек плохо спит по ночам, – тихо пояснил Пьер.
Сказано это было серьезным тоном и намекало на некую причину, вызывающую бессонницу у восьмилетнего мальчика, но все расспросы я оставила на потом.
– Зато сегодня ты отлично выспишься. В твоей комнате стоит большая кровать с периной. Тереза проводит тебя туда, покажет, где лежат твои вещи, и умоет перед ужином.
Чтобы не будоражить вампиров, мы разместили Энни и Джека на третьем этаже, где находились и наши комнаты. Поскольку дом не отличался просторностью, на первом этаже размещались только кухня и кладовая. Комнаты второго этажа предназначались для официальных приемов. На третьем, как я уже сказала, обитали мы и дети. Вотчиной вампиров был четвертый, мансардный этаж с великолепным видом на Прагу и открывающимися окнами, которые давали доступ природным стихиям.
– Господин Ройдон! – закричал Джек.
Раньше чем Тереза успела поймать его за руку, он бросился к двери. Я не представляла, как он сумел разглядеть возвращающегося Мэтью. За окном спустились сумерки, отчего темно-серая одежда моего мужа вообще становилась незаметной.
– Осторожнее! – воскликнул Мэтью.
Он успел поймать Джека, иначе мальчишка ударился бы о твердые как камень вампирские ноги. Галлоглас, вернувшийся вместе с Мэтью, успел сорвать с головы Джека шапку и взъерошить давно не мытые волосы.
– Мы чуть не замерзли на реке. Однажды сани перевернулись, но собака не пострадала. Я ел жареного кабана. Когда ехали в повозке, у Энни юбка попала в спицы колеса, и она едва не вывалилась. – Джек торопился сообщить все обстоятельства их путешествия. – А еще я видел пылающую звезду. Она была не очень большая, но Пьер сказал, что, когда вернемся домой, нужно обязательно рассказать об этом мастеру Хэрриоту. Я для него рисунок сделал.
Джек сунул руку в замызганный дублет и достал оттуда не менее замызганный клочок бумаги. Бумагу он передал Мэтью с необычайной торжественностью, словно это была священная реликвия.
– Хороший рисунок, – сказал Мэтью, внимательно разглядывая произведение Джека. – Мне нравится, как ты изобразил хвост звезды. Смотрю, ты нарисовал вокруг и другие звезды. Умница, Джек. Мастер Хэрриот будет доволен твоей наблюдательностью.
Джек покраснел:
– Это был мой последний лист бумаги. В Праге можно купить бумагу?
В Лондоне Мэтью каждое утро снабжал Джека клочками и обрывками бумаги. Я и представить себе не могла, на что он их расходует.
– Бумаги здесь предостаточно, – успокоил Джека Мэтью. – Завтра Пьер сводит вас в лавку в Мала Стране.
После столь волнующего обещания загнать детей на третий этаж казалось непосильной задачей. И все же Тереза, точно дозируя ласку с понуканием, добилась желаемого. Теперь четверо взрослых могли свободно разговаривать.
– Джек что, заболел? – спросил у Пьера Мэтью.
– Нет, милорд. С тех пор как мы с вами простились, у него нарушился сон. – Пьер замялся. – Думаю, его донимают злые силы из прошлого.
Мэтью перестал хмуриться, но тревога не покинула его лицо.
– В остальном ваше путешествие было вполне ожидаемым?
Мэтью был в своем репертуаре, пытаясь осторожно выведать, не нарывались ли наши путешественники на разбойников или существ иной природы.
