Я тут же прошептала маскирующее заклинание, сделав свечение незаметным для человеческих глаз.
– И потом, – продолжал Галлоглас, – для моего народа сравнение с вороном звучит как комплимент. Я стану Мунином, Мэтью мы назовем Хугином. А вам, тетушка, дадим имя Гёндуль. Из вас получится потрясающая валькирия.
– О чем он говорит? – спросила я Мэтью.
– О во́ронах Одина. И о его дочерях.
– Спасибо, Галлоглас, – пробормотала я.
Не так уж плохо, когда тебя уподобляют дочери бога.
– Даже если у Рудольфа действительно находится «Ашмол-782», мы не знаем, действительно ли в манускрипте содержатся ответы на наши вопросы.
Мэтью до сих пор помнил печальный опыт расшифровки манускрипта Войнича.
– Историки никогда не обольщаются насчет ответов в том или ином манускрипте, – ответила я. – Если мы их там не найдем, наши вопросы станут точнее и осмысленнее.
– Намек понят. – Мэтью скривил губы. – Поскольку без тебя я не смогу увидеть ни императора, ни его библиотеки, а ты не уедешь из Праги без книги, придется исполнить повеление Рудольфа. Мы отправимся к нему в гости.
– Дядя попался в собственную ловушку, – радостно произнес Галлоглас и подмигнул мне.
По сравнению с путешествием в Ричмонд путь до замка занимал считаные минуты, словно мы отправлялись к соседям одолжить миску сахара. Однако наша цель была более серьезной целью, да и одежда требовалась приличествующая событию. К счастью, мы с любовницей папского посла имели почти одинаковые фигуры. В ее гардеробе нашлось достаточно роскошной одежды, достойной жены высокопоставленного английского сановника или представительнице семьи де Клермон. Мне понравилось, как одеваются состоятельные пражские женщины. Они носили простые платья с высокими воротниками и юбками-колокол. Платья дополнялись вышитыми плащами с длинными рукавами, отороченными мехом. Плащи имели небольшие воротники, дополнительно защищавшие шею от холода и ветра. Мне это особенно нравилось.
Мэтью благополучно оставил в покое красные чулки. Он надел черное и серое, добавив темно-зеленый цвет, который ему очень шел. Сегодня зеленые сполохи мелькали в разрезах его раздутых по моде штанов. Из открытого ворота виднелась рубашка.
– Ты выглядишь восхитительно, – сказала я, оглядев мужа с головы до ног.
– А у тебя вид настоящей богемской аристократки, – ответил он, целуя меня в щеку.
– Теперь можно выходить? – спросил Джек, извертевшийся от нетерпения.
Ему раздобыли серебристо-черную ливрею, а на рукав прикрепили эмблему с крестом и полумесяцем.
– Значит, мы отправляемся к императору как де Клермоны, а не как Ройдоны, – сказала я.
– Нет. Мы Мэтью и Диана Ройдон. Мы всего лишь путешествуем со слугами семейства де Клермон.
– Это же всех собьет с толку, – сказала я, выходя из дому.
– Непременно, – подмигнул мне Мэтью.
Будь мы просто обывателями, поднялись бы по новым ступенькам, которые вели к парапетам, обеспечивая удобный проход для пешеходов. Но посланцам английской королевы надлежало передвигаться верхом, что мы и сделали, заставив лошадей тащиться вверх по Шпаренгассе. Эта нелепая поездка имела и свои преимущества: высота лошадиной спины позволяла лучше рассмотреть здешние дома с их скошенными фундаментами, разноцветными сграффито и нарисованными знаками. Мы проехали мимо домов «Красный лев», «Золотая звезда», «Лебедь» и «Два солнца». Достигнув вершины холма, мы сделали резкий поворот, очутившись в квартале Градчаны. Он был застроен особняками местной знати и придворных.
Еще при въезде в Прагу меня поразили размеры императорского замка. Он словно нависал над городом. Из наших окон были видны его парапеты. Но вблизи Пражский Град я видела впервые. Он оказался еще крупнее и обширнее. По сути, это был отдельный город со своей торговлей и промышленностью. Впереди высились готические шпили собора Святого Вита. Вдоль стен замка на равном расстоянии высились круглые башни. Когда-то их строили с оборонительной целью. Сейчас в башнях располагались мастерские сотен ремесленников, живущих при дворе Рудольфа.
Замковая стража впустила нас через западные ворота. Мы въехали во внутренний двор и оставили лошадей на попечение Пьера и Джека. Стражники повели нас по подобию улицы, которая состояла из домов, примыкавших к стенам замка. Дома эти были построены сравнительно недавно, и камень их стен не успел потускнеть и сгладиться. Вероятно, здесь помещались императорские конторы и канцелярии. Кладка стен замка была намного старше, и это сразу бросалось в глаза.
– Почему нас не ведут прямо во дворец? – шепотом спросила я у Мэтью.
– Потому что там сейчас полное запустение, – ответил Галлоглас.
Он нес манускрипт Войнича, завернутый в кожу и перевязанный кожаными тесемками, чтобы страницы не пострадали от сырой погоды.
– Старый королевский дворец показался Рудольфу мрачным и продуваемым ветрами, – объяснил Мэтью, помогая мне идти по скользким булыжникам. – Окна его нового дворца выходят на юг – в сторону императорского сада. Там он дальше от собора и священников.
Переступив порог императорской резиденции, мы оказались в шумном и суетливом мире, где сновали люди, слышалась разноязыкая речь. На землях Священной Римской империи говорили на немецком, чешском, испанском и латыни. Чем ближе мы подходили к покоям императора, тем лихорадочнее сновали люди. Казалось, здесь все чем-то заняты. Нас провели через просторную комнату, где на столах лежали архитектурные чертежи. Вокруг столов стояли ожесточенно спорящие люди. Спор происходил и в соседнем помещении, где обсуждали достоинства изысканной золотой чаши в форме морской раковины, усыпанной драгоценными камнями. Наконец мы очутились в уютной гостиной с тяжелыми стульями и изразцовой печью, от которой шел жар. Двое придворных о чем-то оживленно беседовали. Услышав шаги, они прекратили разговор и повернулись к нам.
– Привет вам, старый друг, – сказал по-английски добродушный мужчина лет шестидесяти и искренне улыбнулся Мэтью.
– Здравствуйте, Тадеаш. – Мэтью тепло пожал ему руку. – Вы замечательно выглядите.
– А вы все молодеете, – подмигнул ему Тадеаш и перевел взгляд на меня. Моя кожа не ощутила ничего. – А вот и женщина, о которой столько разговоров. Разрешите представиться: Тадеаш Гаек.
Он поклонился. Я сделала реверанс. Давний друг Мэтью был обычным человеком.
К нам подошел второй придворный. Лицо у него было оливкового цвета, а волосы – почти такими же темными, как у Мэтью.
– Здравствуйте, мастер Страда, – сказал Мэтью, слегка поклонившись.
Похоже, этому человеку мой муж симпатизировал намного меньше, чем первому.
– Она и в самом деле ведьма? – Страда с нескрываемым любопытством разглядывал меня. – Если слухи не врут, моя сестра Катарина была бы рада встретиться с ней. Катарина беременна, и беременность протекает с некоторыми осложнениями.
