– Возможно, и ведьме лучше улететь отсюда, – пробормотал Галлоглас.
Поймав на себе сердитый взгляд Мэтью, великан примирительно поднял руки.
– Где ей летать! – насмешливо произнес Марло, и все повернулись к нему. – Она и бороды не может вырастить у Мэтью на лице.
– Так ты что же, пошел против всех запретов Конгрегации, взял в жены ведьму, которая ничего не может? – Трудно сказать был ли Галлоглас разгневан этим обстоятельством или неописуемо изумлен. – Жена, способная вызвать бурю или покрыть сыпью тело твоего врага, – это ценное приобретение. Но какой толк от ведьмы, если она не в состоянии вырастить мужу бороду?
– Только Мэтью мог жениться на ведьме, которая черт знает откуда родом и совершенно не владеет колдовством, – вполголоса произнес Хэнкок, обращаясь к Уолтеру.
– Да замолчите вы все! – не выдержал Мэтью. – Мне ваша болтовня мешает думать. Диана не виновата, что вдова Битон оказалась болтливой старой дурой. Да, Диана не может творить колдовство по приказу. И дело не в ее бездарности. На мою жену было наложено заклятие. И довольно об этом. Если еще хоть кто-нибудь из вас начнет обсуждать мое решение или упрекать Диану, я вырву ваше сердце и заставлю съесть, пока оно еще бьется.
– Таков наш господин и повелитель, – сказал Хэнкок, насмешливо отсалютовав Мэтью. – Я было испугался, что это на тебя наложили заклятие. К счастью, нет. Если она под заклятием, в чем причина? Она опасна? Безумна? Или то и другое сразу?
Взбудораженная появлением внезапно объявившихся племянников, встревоженных священников и науськиванием суеверного населения Вудстока на меня, я ощутила слабость в ногах. Протянув руку назад, я попыталась нащупать стул. Но в одежде, сковывающей движения, я потеряла равновесие и начала падать. Чья-то рука грубо подхватила меня под локоть и с неожиданной деликатностью усадила на стул.
– Не волнуйся, тетушка, – с сочувствием произнес Галлоглас. – Уж не знаю, что разладилось в твоей голове, но Мэтью тебя в обиду не даст. У него просто слабость к заблудшим душам, да благословит его Господь.
– У меня всего лишь закружилась голова. А за мой рассудок можешь не беспокоиться! – огрызнулась я.
Глаза Галлогласа вновь сделались ледяными. Он наклонился к моему уху:
– Да одна твоя манера говорить ясно намекает на безумие. Сомневаюсь, что священник станет особо вдумываться. Он уже настроен против тебя. И поскольку ты не из Честера и не из других мест, где мне доводилось побывать, а таких мест весьма много, настоятельно посоветую тебе, тетушка, внимательно следить за своим поведением, чтобы ненароком не оказаться запертой в церковном склепе.
Длинные пальцы стиснули плечо Галлогласа и оттащили его в сторону.
– Попытки напугать мою жену – занятие бесполезное. Можешь мне поверить. Лучше расскажи о людях, которые вам встретились, – холодно сказал Галлогласу Мэтью. – Они были вооружены?
– Нет.
Бросив на меня любопытствующий взгляд, Галлоглас повернулся к дяде.
– Кто сопровождает священника?
– Мэтью, ну откуда нам это знать? Все трое – теплокровные, не представляющие никакого интереса. Один толстый и седовласый, второй – средней комплекции. Оба жаловались на погоду, – скороговоркой произнес Галлоглас, которому явно претили дядины расспросы.
– Бидуэлл, – почти хором произнесли Мэтью и Уолтер.
– И с ним, наверное, Иффли, – предположил Уолтер. – Эти двое всегда на что-то жалуются. На состояние дорог, на шум в питейном заведении, на качество пива.
– Кто такой Иффли? – спросила я.
– Человек, мнящий себя лучшим перчаточником во всей Англии. Сомерс у него работает, – ответил Уолтер.
– Мастер Иффли изготавливает перчатки для королевы, – пояснил Джордж.
– Он сшил ей всего одну пару перчаток для охоты. И было это лет двадцать назад. Маловато, чтобы надуваться от гордости и считать себя самым важным человеком на тридцать миль вокруг, – презрительно фыркнул Мэтью. – Они и поодиночке не блещут умом, а уж вместе становятся редкостными глупцами. Если в деревне не нашли никого лучше их, чтобы послать сюда, мы можем спокойно вернуться к чтению.
– То есть как? – насторожился Уолтер. – Мы будем сидеть и просто ждать, когда они явятся?
– Да. Однако Диана должна постоянно находиться на виду. У меня или у тебя, Галлоглас, – предупредил Мэтью.
– Дядя, тебе незачем напоминать мне о моих семейных обязанностях. Можешь не сомневаться: твоя сварливая женушка сегодня благополучно доберется до вашей спальни.
– Значит, я сварливая? Как мило! Мой муж оказывается членом Конгрегации. Сюда едут какие-то люди с намерением обвинить меня в причинении вреда одинокой старухе. Я нахожусь в странном месте и до сих пор не научилась находить дорогу к спальне. Я вынуждена носить обувь с чужой ноги. И вдобавок меня окружает ватага болтливых подростков! – говорила я, начиная все сильнее заводиться. – Но вам незачем меня опекать. Я в состоянии сама о себе позаботиться!
– Сама о себе позаботиться? – захохотал Галлоглас, качая головой. – Ошибаешься, тетушка. Когда мы выпроводим незваных гостей, нужно будет заняться твоей речью. Из сказанного тобой я едва понял половину.
– Она, должно быть, ирландка, – сказал Хэнкок, глядя на меня. – Это объясняет и произношение, и спутанную речь. Ирландцы – они же все свихнутые.
– Никакая она не ирландка, – возразил Галлоглас. – Я бы сразу узнал ирландскую манеру говорить. Даже при ее свихнутости, если таковая имеется.
– Замолчите! – прогремел Мэтью.
– К нашей сторожке подъехали люди из деревни, – раздался в тишине голос Пьера.
– Ступай приведи их сюда, – распорядился Мэтью, поворачиваясь ко мне. – Говорить предоставь мне. Отвечай на их вопросы, только если я подам знак, но ни в коем случае не раньше. Учти, в присутствии этих людей не должно произойти ничего… сверхъестественного, как было в день прихода вдовы Битон. Голова у тебя еще кружится? Может, хочешь прилечь?
– Мне просто любопытно, – ответила я, смыкая пальцы. – Насчет моей магии или моего здоровья можешь не волноваться. Лучше подумай о том, сколько времени тебе понадобится, чтобы ответить на мои вопросы, когда священник уйдет. И если ты попытаешься вывернуться и отговориться какой-нибудь банальщиной вроде: «Это не моя история, и я не вправе об этом рассказывать», я тебя просто отколочу.
– В таком случае ты в превосходном состоянии. – У Мэтью дернулся рот. Он поцеловал меня в лоб, пробормотав: – Я люблю тебя, ma lionne
[9].
– Свои признания в любви прибереги на потом и дай тетушке шанс собраться с мыслями и набраться решимости, – предложил Галлоглас.
– Ну почему каждый так и норовит поучать меня, как я должен обращаться со своей женой? – не выдержал Мэтью.
