– Обычно да, – сухо ответил Мэтью. – К этому не сразу привыкаешь, но мне даже нравится. Возможно, со временем понравится и тебе.
– В моей жизни уже есть одна требовательная женщина. Второй не нужно, – усмехнулся Рэли. – Если вам, госпожа Ройдон, так любопытно узнать, какое положение я занимаю, извольте. Я командую английской ветвью братства. Поскольку Мэтью входит в Конгрегацию, он этого делать не может. Другие члены семейства выполняют иные обязанности. Или отказываются выполнять. – Уолтер зыркнул на Галлогласа.
– Значит, вы один из восьмерых провинциальных мастеров, подчиняющихся непосредственно Филиппу, – сказала я, обдумывая услышанное. – Удивлена, что вы не являетесь девятым рыцарем.
Девятый рыцарь был загадочной фигурой. Кто он – знали лишь на самых высших уровнях.
Рэли так громко и смачно выругался, что даже вышколенный Пьер не удержался от возгласа.
– Ты утаиваешь от жены, что являешься членом Конгрегации и шпионом королевы, и в то же время рассказываешь ей о внутреннем устройстве братства!
– Она спросила. Я ответил, – простодушно сказал Мэтью. – Думаю, на сегодня хватит разговоров об ордене Лазаря.
– Твоя жена не удовлетворится услышанным. Она будет землю носом рыть, пока не узнает все. – Рэли хмуро скрестил руки на груди. – Я избавлю вас от волнений, а Мэтью – от ваших расспросов… Девятый рыцарь – Генри. Он не желает принимать протестантскую веру, что делает его весьма уязвимым. Здесь ему могут предъявить обвинение в государственной измене. В Европе он легкая добыча для любого недовольного, кто мечтает лишить ее величество трона. Филипп предложил ему эту должность, дабы оградить Генри от тех, кто способен злоупотребить доверчивостью его натуры.
– Генри? Мятежник?
Я смотрела на кроткого великана. Открытие за открытием!
– Я не мятежник, – сдержанно возразил Генри. – Но покровительство Филиппа де Клермона не раз спасало мне жизнь.
– Видишь ли, Диана, граф Нортумберленд – могущественный и влиятельный человек, – спокойно пояснил Мэтью. – Это делает его ценной пешкой в руках беспринципного игрока.
Галлоглас выразительно кашлянул:
– Нельзя ли оставить разговоры о братстве и вернуться к более насущным вопросам? Конгрегация потребует от Мэтью утихомирить брожения в Берике. Королева, наоборот, велит ему подогреть тамошние страсти. Расчет прост: пока шотландцы заняты ловлей ведьм, им не до коварных замыслов в отношении Англии. Новую жену Мэтью только что обвинили в ведьмовстве, а отец требует возвращения Мэтью во Францию.
– Ну и клубочек, – поморщился Мэтью, сдавливая себе переносицу.
– И как ты предлагаешь распутать этот клубок? – спросил Уолтер. – Галлоглас утверждает, что Филиппу нельзя приезжать сюда. Однако я боюсь, что и Мэтью не стоит ехать во Францию.
– Никто и не говорил, что разом выдержать наскоки трех мастеров и жены будет легко, – с кислым видом заявил Хэнкок.
– Так какой из чертовых путей выберешь ты? – спросил у Мэтью Галлоглас.
– Если Филипп в ближайшее время не получит монету, собственноручно вплавленную мной в другую печать, он отправится меня разыскивать, – ответил Мэтью. В его голосе снова появилась отрешенность. – Это испытание верности. Мой отец любит устраивать испытания.
– Отец в тебе не сомневается. Когда вы встретитесь, все недоразумения тут же разрешатся, – гнул свою линию Генри. – Ты всегда говорил, что у меня должен быть свой замысел, иначе я рискую быть вовлеченным в чужие. Скажи, что́ нам необходимо сделать, и мы обо всем позаботимся.
Мэтью молча перебрал имеющиеся возможности, поочередно отбрасывая их. У кого-нибудь другого анализ этих сложнейших комбинаций, превосходящих шахматные, занял бы несколько дней. Мэтью понадобилось несколько минут. Его лицо оставалось почти спокойным, но были другие признаки борьбы, происходящей у него внутри: напряженные плечи, рассеянные жесты и покачивание головой.
– Я поеду, – наконец сказал он. – Диана останется здесь под защитой Галлогласа и Хэнкока. Уолтер отправится к королеве и придумает какую-нибудь причину, оправдывающую мое отсутствие при дворе. С Конгрегацией я разберусь сам.
– Диане нельзя оставаться в Вудстоке, – твердо заявил Галлоглас. – Особенно сейчас, когда Кит порядком напакостил в деревне, распространяя ложь и пытаясь разузнать о ней. В твое отсутствие ни королева, ни Конгрегация не станут спасать твою жену от суда.
– Мэтью, мы с тобой вместе можем уехать в Лондон, – сказала я. – Большой город, где ведьм более чем достаточно. Там меня особо и не заметят и уж тем более не испугаются моей силы. Ты отправишь посланцев во Францию с известием, что жив и здоров. Тебе незачем ехать туда самому.
Тебе не надо снова видеться с отцом.
– В Лондон! – недовольно сощурился Хэнкок. – Да вы, мадам, не продержитесь там и трех дней. Мы с Галлогласом отвезем вас в Уэльс, в городок Абергавенни.
– Нет! – Мне было не оторваться от красного пятна на воротнике Мэтью. – Если Мэтью отправится во Францию, я поеду с ним.
– С наступлением зимы война поутихла, – сказал Уолтер. – Возможно, Сет-Тур окажется лучшим местом для Дианы. С тобой, Мэтью, рискуют связываться лишь немногие. Но никто не отваживается вставать на дороге у твоего отца.
– У тебя есть выбор, – с жаром сказала я мужу.
Ни друзья Мэтью, ни его семья не собирались использовать меня в качестве инструмента давления, чтобы заставить его поехать во Францию.
– Да. У меня есть выбор. И я выбираю тебя. – Он провел большим пальцем по моей губе.
У меня сердце ушло в пятки. Значит, он все-таки решил поехать в Сет-Тур.
– Не делай этого! – взмолилась я.
Я боялась произнести лишнее слово, чтобы не выдать, из какого времени мы явились. Там Филипп давно был мертв, и я представляла, какой пыткой станет для Мэтью новая встреча с живым отцом.
– Филипп говорил мне: моя судьба – найти себе истинную пару. И когда я встретил тебя, мне не оставалось иного, как принять решение, сделанное судьбой. Но одного моего принятия мало. Каждый момент, до самого конца жизни, я буду выбирать тебя, ставя этот выбор выше отца, выше своих интересов и даже выше интересов семейства де Клермон.
Губы Мэтью прижались к моим, погасив все возражения. Поцелуй был самым убедительным аргументом.
– Значит, решено, – тихо заключил Галлоглас.
Продолжая глядеть на меня, Мэтью кивнул:
– Да. Мы с Дианой вместе поедем домой.
– Приготовления к вашему путешествию мы возьмем на себя, – сказал Уолтер. – У твоей жены уставший вид, а поездка в это время года будет не из легких. Вам обоим нужно хорошенько отдохнуть.
Друзья Мэтью переместились в гостиную, оставив нас одних. Но мы и не думали ложиться спать.
– Я надеялся, что наше пребывание в тысяча пятьсот девяностом окажется не таким, – признался Мэтью. – Оно виделось мне куда спокойнее.
