В животе что-то заурчало. Нервы и быстро меняющийся гормональный фон отвратительно сказывались на моем пищеварении.
Интересно, кур когда-нибудь тошнит по утрам? Я наклонила голову и в очередной раз посмотрела на яйцо. Какую-то бедную несушку лишили права стать матерью, отобрав у нее яйцо. Оно пойдет в пищу семейству Норман. Тошнота усилилась. Может, хотя бы на время беременности сделаться вегетарианкой?
А может, из этого яйца не вылупилось бы никакого цыпленка. Я уцепилась за спасительную мысль. Ведь не каждое яйцо бывает оплодотворенным. Мой третий глаз заглянул сквозь скорлупу, сквозь густеющие слои белка и добрался до желтка. На его поверхности виднелись тонкие красные полоски.
– Оплодотворенное, – вздохнула я, елозя ляжками по рукам.
Одно время Сара и Эм держали кур, и я знала: процесс высиживания яйца занимает всего три недели. Три недели тепла и заботы, а потом появляются цыплята. Мне же придется ждать девять месяцев, прежде чем наш ребенок увидит дневной свет.
Забота и тепло. Такие простые условия, но они обеспечивали появление новой жизни. Как говорил Мэтью? «Детям всего-навсего нужна любовь, взрослый, готовый нести ответственность за них, и надежное место приземления». Цыплятам требовалось то же самое. Я представила себя зародышем цыпленка, наслаждающимся теплом пернатой матери. Тонкие стенки скорлупы защищали его от царапин и ссадин. Разве не так себя чувствует и наш ребенок, плавая в теплой пещере моего чрева? Если нет, существует ли какое-нибудь заклинание, способное создать эти условия? Заклинание, сотканное из тепла, заботы и любви, которое даст ребенку не только безопасность, но и свободу.
– Это мое истинное желание, – прошептала я.
Раздался писк.
Я огляделась по сторонам. В не слишком богатых домах той эпохи курам нередко позволяли гулять по кухне и греться возле очага.
Писк повторился. Он исходил из яйца на столе. Потом скорлупа треснула. Показался клювик, а следом и головка с черными глазками, удивленно глядящими на меня. Нежные желтые перышки были липкими от остатков белка.
За моей спиной кто-то вскрикнул. Я обернулась. Зажимая рот, Энни ошеломленно смотрела на разгуливающего по столу цыпленка:
– Тетя Сюзанна! Это никак… – Она умолкла, глядя то на цыпленка, то на меня.
– Да. Это свечение, которое осталось после нового заклинания госпожи Ройдон. Иди зови Благочестивую Олсоп. – Сюзанна развернула племянницу лицом к двери и выпроводила из дому.
– Извините, госпожа Норман, но я не смогла разбить это яйцо в миску, – стала оправдываться я. – Заклинания не подействовали.
Мокрый цыпленок пищал все громче, возражая против моих слов.
– Не подействовали? Я начинаю думать, что вы совсем не знаете особенностей ведьм, – недоверчиво произнесла Сюзанна.
Кажется, она была права.
Глава 20
Был вечер четверга. Тишина офисов аукционного дома «Сотбис» на лондонской Бонд-стрит неприятно будоражила Фиби. Она работала здесь уже две недели, но пока не успела привыкнуть к зданию. Фиби сидела как на иголках. Каждый звук, будь то гудение люминесцентных ламп над головой, шаги охранников, дергающих ручки дверей на предмет проверки, заперты ли они, закадровый смех телевизионной передачи, доносящийся неведомо откуда, – все это заставляло ее подпрыгивать.
В отделе Фиби была младшей сотрудницей, и потому дожидаться появления доктора Уитмора досталось ей. Сильвия – ее непосредственная начальница – была непреклонна: кто-то обязательно должен дождаться этого человека, невзирая на окончание рабочего дня. Фиби сочла такое распоряжение в высшей степени ущемляющим ее права, однако, будучи новенькой и не зная тонкостей работы, вслух выразила лишь вялый протест.
– Никаких возражений. Вы останетесь и дождетесь его. К семи часам он обязательно появится, – с опасной вкрадчивостью произнесла Сильвия, теребя жемчужное ожерелье, затем взяла со своего стола билеты на балетный спектакль и тем же тоном добавила: – И потом, вам все равно некуда спешить.
Сильвия была права. Фиби никуда не спешила.
– А кто он такой? – спросила девушка.
Вопрос был вполне законный, однако Сильвия недовольно поморщилась.
– Он из Оксфорда. Важный клиент нашей фирмы. Это все, что вам необходимо знать, – сухо ответила начальница. – «Сотбис» ценит конфиденциальность. На курсах об этом говорят. Или вы прохлопали столь важную часть обучения?
И потому Фиби томилась за письменным столом. Обещанное «к семи часам» давно прошло. Чтобы скоротать время, она полезла в картотеку с целью побольше узнать о важном клиенте. Она не любила встречаться с людьми, предварительно не собрав о них как можно больше сведений. Пусть Сильвия думает, что Фиби достаточно знать имя клиента и его платежеспособность. Сама Фиби имела на этот счет другое мнение. Информация личного характера – ценное оружие, которое можно пустить в ход против гостей на коктейльных вечеринках и официальных обедах. Так ее учила мать. Однако в архивах «Сотбиса» Фиби не нашла ничего об Уитморах. Зная регистрационный номер клиента, девушка перешерстила картотеку, но нашла лишь обычную карточку, где значилось: «Семейство де Клермон. Справляться у президента».
Без пяти девять за дверью послышался мужской голос: сердитый и в то же время странно мелодичный.
– Изабо, ты уже в третий раз отправляешь меня черт-те куда. По сути, наугад. Позволь тебе напомнить: у меня есть и свои дела. В следующий раз пошли Алена. – (Воцарившаяся пауза была совсем короткой.) – Ах, ты думаешь, что мне нечем заняться? Я тебе перезвоню, когда их увижу. – Говоривший выругался сквозь зубы. – Ради бога, скажи своей интуиции, пусть возьмет выходной.
Манера говорить у незнакомца была наполовину американской и наполовину английской. Размытость в произношении некоторых слов подсказывала, что, помимо английского, он знает и другие языки. Отец Фиби находился на дипломатической службе ее величества и обладал схожей манерой говорить. Казалось, его голос раздается отовсюду и в то же время – из ниоткуда.
Зазвенел дверной звонок. Еще один резкий звук, заставивший Фиби вздрогнуть, хотя она и ждала этого звонка. Отъехав от стола, Фиби встала с кресла и пошла к двери. Она была в черных туфлях на высоком каблуке, которые стоили кучу денег, но делали ее выше ростом и, как убеждала себя Фиби, придавали ей солидности. Этот трюк она усвоила на первом же собеседовании с Сильвией, куда пришла в удобных туфлях на низком каблуке. После этого поклялась себе больше никогда не выглядеть восхитительной Дюймовочкой.
Отодвинув шторку дверного глаза, Фиби увидела гладкий лоб, лохматые, неряшливые светлые волосы и пару пронзительно-синих глаз. Этот человек явно не был доктором Уитмором.
Фиби еще тверже укрепилась в своем мнении, когда неизвестный посетитель начал стучать пальцами по двери. Кем бы он ни был, но хорошие манеры явно обошли его стороной. Фиби раздраженно ткнула кнопку интеркома и так же раздраженно спросила:
