В книге «Империя хунну» Крадин утверждает, что у кочевых народов не было внутренней потребности в создании государства. Такая потребность возникала лишь тогда, когда рядом возникала земледельческая цивилизация, — кочевники объединялись в племенные конфедерации или вождества, чтобы успешнее торговать и воевать со своими соседями. Чем сильнее было оседлое государство, тем большая централизация требовалась и кочевникам
.
С точки зрения авторов настоящей книги, это достаточно спорная точка зрения, поскольку, например, держава жужаней возникла и окрепла в IV— начале V века н. э., в период, когда Северный Китай был захвачен варварами и расколот на множество царств, непрерывно сражавшихся друг с другом. А в середине VI века н. э., когда на территории Китая существовало несколько государств, на его границах был создан Первый Тюркский каганат.
Впрочем, при изучении истории сюнну отмеченная Барфилдом и Крадиным закономерность действительно прослеживается. С VIII и по конец III века до н. э. Китай существовал в состоянии полнейшей раздробленности и непрерывных междоусобных войн. Соответственно и «северным варварам» не было никакой необходимости объединяться — они, как это следует из китайских хроник, успешно грабили пограничные территории без всякой централизации. Но как только Поднебесная была объединена под властью Цинь Ши-ху-анди и кочевники под давлением мощных имперских сил были вытеснены на север, в хрониках впервые появляется единый сюннуский шаньюй Тоумань. А уже его сын смог вернуть Ордос и создать гигантскую кочевую империю, которая заставила содрогнуться Китай.
* * *
В 174 году до н. э. Маодунь скончался
, и на престол гигантской молодой державы взошел его сын Цзиюй, принявший титул Лаошан-шаньюй («Почтенный шаньюй»). Сын Неба немедленно послал ему в жены принцессу императорского рода в качестве супруги. Свои письма к великому соседу китайский владыка начинал словами: «Император с почтением справляется о благополучии Великого шаньюя сюнну». Шаньюй высокомерно отвечал: «Небом и Землей рожденный, Солнцем и Луной поставленный, Великий шаньюй сюнну с почтением справляется о благополучии ханьского императора»
.
Китайцы по-прежнему, как было заведено еще во времена Гаоцзу, посылали сюннускому правителю регулярные подарки, которые скорее напоминали дань. Император Сяо Вэнь в своем письме шаньюю дипломатично объяснял это так: «Владения сюнну расположены на северных землях, где рано наступают свирепые морозы, поэтому через год с небольшим я посылаю людей передавать в дар шаньюю определенное количество гаоляна, солода, золота, полотна и прочих вещей»
.
Срединное государство, привыкшее высокомерно взирать на многочисленных кочевых соседей, впервые за всю свою долгую историю оказалось в положении слабого. Впрочем, как показали дальнейшие события, силы двух великих империй в течение некоторого времени оставались более или менее равными.
К концу правления Маодуня и в период правления его преемника Лаошан-шаньюя держава сюнну достигла пика могущества. Она занимала огромную территорию, сердцем которой (но не географическим центром) были горы Инь-шань к северу от Ордоса и сам Ордос в излучине Хуанхэ — исконные сюннуские земли с прекрасными пастбищами. Маодуню удалось отвоевать их у китайцев, а также покорить племена лоуфань и байян, жившие в восточной части Ордоса.
На востоке сюннуская империя времен Маодуня включала в себя почти всю Маньчжурию и граничила с государством Чаосянь (на севере Корейского полуострова). Некоторые погребения, открытые на территории Чаосянь (в окрестностях современного Пхеньяна), археологи склонны считать сюннускими, что подтверждает сильное влияние сюнну и на корейские земли
.
На севере Маодунь еще в начале своего правления покорил «всех северных варваров», а затем племена хуньюй, цюйшэ, динлин, гэкунь и сыньли. Соотнесение этих народов с конкретными землями и археологическими культурами представляет проблему, вряд ли разрешимую в обозримом будущем. Но действительно, начиная с рубежа III—II веков до н. э. на огромных пространствах Забайкалья, Тувы, среднего течения Енисея археологи отмечают появление погребений и разнообразных изделий, характерных для культуры сюнну. Очевидно, в состав сюннуской державы с этого времени входили и Южное Прибайкалье и Верхний и Средний Енисей, включая Минусинскую котловину, населенную племенами самобытной и яркой татарской культуры
.
[4]
На западе в конце правления Маодуня в зависимость от сюнну попали их соседи-кочевники юэчжи, жившие к западу от Ордоса и южнее пустыни Алашань, в так называемом Ганьсуском проходе в северных предгорьях Куньлуня. Эта полоса степей с благодатным для скотоводства климатом протянулась от юго-западного «угла» большой излучины Хуанхэ к оазисам — «царствам Западного края» в Восточном Туркестане (Синьцзян, Таримская котловина).
Лаошан завершил дело своего отца, окончательно разгромив юэнжи, убив их правителя и сделав из его черепа чашу для питья
. Эта победа дала ему возможность в 166 году до н. э. совершить с земель, еще недавно принадлежавших юэчжи, неожиданный для китайцев и крайне удачный набег на Срединное государство и разграбить два императорских дворца
.
Юэнжи, оставив свои исконные земли, начали вынужденное переселение на запад. Окончательный их разгром сюнну, вероятно, совершили руками своих новых подданных — усуней, жаждавших отомстить юэнжи за старые обиды
. После нескольких лет странствий изгнанники осели на землях царства Дася (Бактрии) на берегах Сырдарьи.
Разделавшись с юэнжи, сюнну поселились в Ганьсуском проходе
, обладание которым было для них не менее ценно, чем обладание Ордосом. Эти земли имели огромное стратегическое значение: здесь проходили торговые пути, ведущие из Китая на Запад. Обойти Ганьсуский проход с юга китайцы не могли — мешали горы, кроме того, там обитали недружественные им цяны
. Такое положение дел отрезало Хань от мира Средней Азии — богатых стран Давань (Фергана), Дася (Бактрия) и Аньси (Парфия).
Еще западнее Ганьсуского прохода, примыкая к нему, находились упомянутые выше «царства Западного края» китайских источников — небольшие оазисные княжества — преддверие крупных государств Средней Азии. Именно их, вероятно, имеет в виду Маодунь, когда в письме к императору Вэнь-ди упоминает 26 завоеванных им «владений»
. В итоге на запад зависимые от сюнну земли простирались до государства Давань.
* * *
В течение примерно пятидесяти лет после завоеваний Мао-дуня и Лаошана границы сюннуской державы оставались практически неизменными. Неизменными в своей основе оставались и взаимоотношения сюнну с их соседями, из которых главным был, конечно, Китай.
Глава 3.
Сообщество воинов
Сюнну, даже во времена их расцвета, были не слишком многочисленным народом. Чжунхан Юэ, советник шаньюя Лаошана, говорил: «Численность сюнну не может сравниться с численностью населения одной ханьской области…»
Правда, неизвестно, имел ли он в виду собственно сюнну или же всех жителей огромной, совсем недавно созданной империи.
