– Но нельзя же не признать, – заметил Дэйв, – что он так и сыпал шутками.
– Да, только не на кого-нибудь, а на беременную женщину.
Максвелл закончил жонглировать, спрыгнул с велосипеда и поклонился публике. Потом повторил на бис. Он снова стал жонглировать факелами, но теперь помощник завязал ему глаза. В завершение Максвелл перебросил один из факелов через колено, провел под ним второй ногой и успел поймать до того, как тот ударился об пол.
Обнимая Кэрри, Дэйв зааплодировал. Та схватила его за запястья и стала помогать.
Воистину Великолепный Максвелл покинул сцену.
Свет погас. Публика умолкла. До ушей Дэйва доносились слабые звуки музыки, голоса и смех с променада. Он слышал отдаленный рев «Урагана».
– Сейчас будет выступать Робин? – прошептала Кэрри.
– Думаю, да, – сказал Дэйв.
– А она споет про страну Мур-Мяу?
– Раз пообещала тебе, значит, споет.
– Надеюсь, она не забудет.
Голос из громкоговорителя прогремел в темноте:
– Дамы и господа, амфитеатр Фанленда с гордостью представляет вашему вниманию изюминку нашей программы – исполнительницу собственных песен, только что вернувшуюся со «Старинной Гранд-Опри»
[33].
Дэйв услышал, как зрители начали перешептываться.
– Возможно, вы слышали ее песни по радио. Возможно, вы видели ее в прошлом месяце на шоу Долли Партон
[34].
Давай уже, хорош балаболить, думал Дэйв.
– Наша собственная певчая птичка Болета-Бэй, королева банджо Фанленда, мисс Робин Трэвис!
Аудитория буквально сошла с ума. Джоан прижалась к Дэйву и, щекоча дыханием его ухо, прошептала:
– Здорово Нейт сумел ее раскрутить.
– А ты как думала?
На сцене вспыхнули огни, публика взревела. Робин стояла во главе своего ансамбля и улыбалась.
На ней был тот же наряд, который Дэйву доводилось видеть и раньше: куртка из оленьей кожи с развевающейся на ветру бахромой, шелковистая белая блузка, короткая кожаная юбка и белые сапожки на стройных ногах.
Она оглянулась на музыкантов. Сквозь гул ликующей толпы пробилась барабанная дробь. Робин снова повернулась вперед и принялась постукивать правым сапожком по сцене в такт барабану. Как только она взяла первые аккорды на своем банджо, публика притихла. Быстрая, звонкая мелодия наполнила стены амфитеатра, и толпа буквально взорвалась, узнав в ней вступление к песне «Цыганка»:
Я – цыганка с банджо,
Скитаюсь по свету,
Я – цыганка с банджо,
Пою песню эту.
Это – песня гор,
Это – песня пустынь,
Это – песня бурных морей.
Это – песня лесов,
Это – песня степей
И души бродячей моей.
Сидящая на коленях Дэйва Кэрри приподнялась, и он услышал, как она начала тихонько подпевать Робин. Джоан прижалась к нему сильнее и положила теплую руку ему на спину.
– Следующая песня, которую я хочу исполнить, очень важна для меня, – объявила Робин в середине выступления. – Я пела ее для человека по имени Нейт тем вечером, когда мы впервые встретились. Должно быть, она понравилась ему, потому что после этого он взял меня в жены. Так что эту песню я исполняю специально для тебя, Нейт, а также для своей особой подруги, Кэрри Карсон, дочери двух моих любимых копов.
И она запела:
Кэти и Кэрри, две подружки-крошки,
отправились как-то раз
В страну Мур-Мяу, где живут только кошки,
С собой взяв солидный запас:
Набили карманы чипсами с сыром,
фруктовою жвачкой, желе из инжира…
И вот уж в Мур-Мяу, в землю котят,
Как ветер, девчонки на роликах мчат!
Кэрри вскочила с колен Дэйва:
– Это я! – заверещала она. – Эта песенка обо мне!
После завершающей песни и последовавшей за ней бури оваций Робин сыграла и спела еще три на бис. А потом сцена погасла. Через несколько секунд, когда свет вновь зажегся, ни Робин, ни ее группы на сцене уже не было.
Дэйв, Кэрри и Джоан подождали, пока зрители немного разойдутся. Когда толпа заметно поредела, Джоан сложила старое коричневое одеяло, которое подстилала под сиденья, Дэйв взял Кэрри за руку, и они пошли вниз по лестнице.
Дебби и Стив встретили их у выхода из амфитеатра. Аттракционы уже закрылись на ночь. Яркие фонари погасли, но лампы вдоль променада еще горели, освещая дорогу возвращающимся домой посетителям концерта. Фанленд казался до странного тихим.
– Дашь мне автограф? – спросила Дебби у Кэрри.
– Что?
– Ну, ты же теперь большая знаменитость, да?
– Вы обе, – сказала Джоан.
– Боже, не напоминай. Никогда в жизни так не смущалась. Мне хотелось свернуться калачиком и умереть, когда он начал меня лапать.
– Но ты же понимаешь, что без твоей помощи он никогда бы не забрался на этот одноколесный велосипед, – поддел ее Дэйв.
Дебби ощерилась и толкнула его в плечо.
– Не ссорьтесь, дети, – сказала Джоан.
Взяв Стива за руку, Дебби бросила ей:
– Увидимся позже, ладно?
– Куда пойдете? – спросила Джоан.
– В «Пиццерию Пита». Завтра Стиву уже нужно быть дома, впрочем, как и всегда, вот мы и подумали, что… ну, понимаете, неплохо бы выжать из этого вечера максимум.
– Можно и мне с вами? – спросила Кэрри.
– Нет, тебе нельзя, – сказала ей Джоан.
– Почему-у-у?
– Потому что, барышня, уже поздно. Ты и так уже несколько часов как должна лежать дома в кроватке.
– Ну я не хочу спать.
– Ты им всю малину испортишь, малышка, – объяснил Дэйв.
– Нет, не испорчу.
– Лично я не против, чтобы она пошла с нами, раз уж ей так хочется, – сказал Стив.
– И я тоже, – сказала Дебби, поглаживая девочку по голове. – Это важная ночь для нее. Не хотелось бы портить ее сейчас.
Дэйв с Джоан переглянулись. Джоан пожала плечами:
