А потом она увидела двух бомжей, сидящих на бетонной лестнице. Точнее, двух бомжих. И свет померк.
Дыхание участилось. Сильнее забилось сердце. Живот сковало холодом, а мышцы ног размякли.
Одной из бомжих была Глория.
Боже мой, подумала Джоан, конечно, потеря Дэйва для любой женщины станет ударом, но так опуститься за одну ночь?!
Тут она сообразила, что это маскировка.
Шок начал проходить.
Что бы ни случилось, Глория не сдавала позиций. Пару дней назад она выпустила эту статью о троллиной охоте, вчера пыталась взять интервью у бомжей на променаде. Теперь она решила сделать следующий шаг, самый дерзкий – прикинуться одной из них.
Она превосходно поработала над собой. Ее волосы, обычно черные и ухоженные, превратились в растрепанную паклю с проседью. Лицо чумазое. Из одежды – темно-серая толстовка, вся испещренная дырками, которые, скорее всего, были проделаны ножницами. Выцветшую юбку в цветочек Глория, похоже, раздобыла на благотворительной раздаче в комиссионке. Под юбкой виднелись красные колготки, порванные на колене. Вместо обуви ноги были замотаны в полиэтиленовые мешки, стянутые сверху бечевкой. Возле нее на лестнице покоился продуктовый пакет, в котором что-то лежало, скорее всего, бутылка с олицетворяющим все мирские блага пойлом.
Или запасная пара обуви, подумала Джоан.
До сих пор Глория не замечала Джоан. Все ее внимание было приковано к собеседнице – тучной пожилой женщине в трикотажной шапке и пальто, из-под подола которого выглядывали голые колени. На ногах красовались большие потертые армейские бутсы.
Разговаривая, женщина то и дело взмахивала руками, кривила лицо и закатывала глаза. Глория кивала. В эти моменты, подумала Джоан, Глория была как никогда близка к провалу. Ее спокойное кивание выдавало вменяемость и сосредоточенность – качества, позабытые троллями давным-давно.
Джоан шагнула к женщинам…
Но потом развернулась и бросилась вверх по лестнице.
Не стану вмешиваться, решила она. Черт с ней, с этой Глорией, она уже взрослая девочка и вольна делать все, что душе угодно.
Но она понимала, что надо рассказать Дэйву.
22
Джереми вышел из ванной и поспешил на кухню. Там на коленях стояла его мать, выстилая бумагой днище буфета. Джереми посмотрел на часы. Без десяти час. Давно пора выходить.
Мать выглянула из-за буфета и нахмурилась:
– Ты в порядке, дорогой? Каждые пять минут в туалет бегаешь.
Это, конечно, было преувеличением, но за последний час он действительно сходил уже раза три.
– Наверное, что-нибудь не то съел, – сказал он.
– Только не говори, что покупал что-то в этом Фанленде…
Его снова прошибла судорога; стиснув зубы, он поспешил обратно в уборную, поспешно сдернул плавки и чудом успел плюхнуться на унитаз.
Господи, думал он, теперь точно опоздаю.
Он не сомневался, что еда тут ни при чем. Скорее всего, это из-за погибшего тролля… или из-за Светлячка. Как будто даже его нутро протестовало против случившегося… или против свидания с девушкой. А возможно, против того и другого сразу.
Он закончил свои дела и поспешил обратно на кухню. На часах было уже без двух минут.
– Ничего, если я возьму твою машину? – спросил он у матери.
– Я записана к парикмахеру на два, – ответила она. – Могу подвезти тебя до пляжа, если хочешь. Только мне кажется, что идти туда в таком состоянии не лучшая затея.
– Но я должен быть там. У меня кое с кем встреча, а на велосипеде я точно опоздаю.
– Ладно, ступай к машине. Я буду через минуту.
– Спасибо, – сказал он.
Он открыл машину, уселся на пассажирское сиденье и снова ощутил судороги в животе. Кожа покрылась мурашками.
Это просто нервы, успокаивал он себя. Нет времени снова бежать в туалет. Как только я окажусь на пляже, все пройдет.
Наконец подошла мать и села за руль.
– Ты точно уверен, что нормально себя чувствуешь? – спросила она, выводя автомобиль со двора.
– Да, – сказал Джереми, а сам подумал: заметит ли она дрожь, пробегающую по его лицу?
– Может, дело вовсе не в еде. Может, тебе тяжело возвращаться туда после случившегося.
Он понял, что она имеет в виду драку с теми четырьмя ублюдками… и ничего больше.
– Вполне возможно. Я действительно немного переживаю из-за этого, – сказал он.
– Впредь будь осторожнее, сладенький. Там полно всяких сомнительных личностей.
– Да.
– И еще, мне кажется, что этот Ковбой – не очень подходящая для тебя компания.
– Но ведь ты даже не видела его.
– Хочешь сказать, что будь ты тогда один, драка бы все равно состоялась?
– Наверное, – солгал он. – Сегодня я все равно встречаюсь не с Ковбоем. Он, скорее всего, до сих пор в больнице.
– А с кем же тогда у тебя встреча?
– С девушкой.
Мать с улыбкой повернулась к нему и удивленно приподняла брови:
– Вот уж не знала, что ты встречаешься с девушкой.
– Это подруга Ковбоя. Она на самом деле хорошая, – сказал он, подумав, не зря ли упомянул о ее дружбе с Ковбоем. – Она тебе понравится.
– А звать ее как?
– Светлячок.
– А настоящее имя?
– Мы только вчера познакомились. – Он почувствовал, что желудок приходит в норму. Наверное, благодаря маме он отвлекся от навязчивых мыслей.
– Она твоя ровесница?
– Думаю, да.
Они доехали до бульвара у подножия холма и остановились на светофоре.
– Симпатичная?
Он чуть было не ляпнул, что видел ее только в темноте, но вовремя спохватился:
– Да, очень даже.
– Ну что ж, это здорово. Я о том, что наконец-то ты познакомился с хорошенькой девушкой. Я бы с радостью увиделась с ней как-нибудь. Может, пригласишь ее к нам на ужин?
– Мама, мы ведь с ней пока что едва знакомы.
Свет светофора сменился на зеленый. Мать проехала вперед и свернула к Фанленду.
– Если ты боишься, что она может мне не понравиться…
– Я не об этом. Черт!
Она бросила на него острый взгляд:
– Если в этой девушке что-то не так, отчего тебе даже стыдно знакомить ее с матерью, то подумай дважды, прежде чем с нею связываться. Мы приехали в этот городок всего пару дней назад, а ты уже успел вляпаться в неприятности. Мне почему-то кажется, что эти твои новые приятели отнюдь не из тех ребят, с кем следовало бы общаться.
