При помощи этого плуга Сварог научил людей пахать и засевать землю. А чтобы защитить от врагов свои земли, города и села, Сварог обучил людей искусству изготовления оружия. Славяне верили, что бог солнца установил на земле справедливость, порядок и суд, а также разделил людей на семьи.
Среди южных славян Сварог не засвидетельствован, в то же время его имя встречается у полабских племен. У южных славян также непосредственно не упоминается Даждъбог, сын Сварога – солнце. В то же время Даждьбога упоминает русская летопись среди богов, изображения которых Владимир поставил в 980 г. на Киевском холме.
Наименование Даждьбога означает бога дающего – имя, которое, несомненно, соответствует солнцу или огню. Оно, очевидно, является русским локальным обозначением Сварога, который прежде всего должен был давать урожай, имевший в жизни древних славян решающее значение. С этим именем можно связать сербское Дабога – имя, означающее в народной традиции хозяина земли в отличие от бога-повелителя на небе. Не исключено, что в имени Дабога сохранился отзвук древнего Даждьбога.
Еще одним влиятельным богом у славян был Велес (Волос) – покровитель скотоводства, бог, охраняющий стада. Его имя упоминает «Повесть временных лет», сообщая о договоре князя Олега с Византией, который датируется 907 г. Русские дружинники клянутся именами своих богов – Перуна и Волоса. Об идолах Велеса в Киеве и Ростове упоминают и два других русских источника: «Житие св. Владимира» и «Житие св. Авраама Ростовского». Автор знаменитого «Слова о полку Игореве» называет легендарного певца-сказителя Бояна «Велесовым внуком».
Древнеславянская схема устроения мирового порядка
В. Корольков. Подземные боги Озем и Сумерла
Наряду с этим ряд топографических наименований на Руси также свидетельствует о распространении культа Велеса. Велес упоминается и в чешской традиции XV и XVI вв., правда лишь в качестве демона с неопределенными функциями, представление о котором являлось, очевидно, отзвуком культа языческого бога. Напротив, у южных славян упоминаний о Велесе не встречается. Все же наличие русских и чешских свидетельств достаточно убедительно показывает, что Велес принадлежал к числу распространенных, вероятно, общеславянских богов.
Наряду с упомянутыми уже богами, культ которых был распространен среди всего славянства или большей его части, у отдельных племен и народов были и другие боги, имевшие местное значение, но у прочих славян вообще не засвидетельствованные. Такие местные боги имелись, в частности, в системе языческих верований русских и полабско-балтийских славян. У южных славян, а также у поляков и чехов такие местные боги тоже были, но об этих богах известны лишь беглые и отрывочные упоминания, в го время как о русских и балтийских до нас дошел ряд интересных сообщений. К примеру, у восточных славян почитались еще Стрибог, Хоре, Мокошь, Семаргл и в известной мере также и Троян.
Как уже отмечалось, князь Владимир в 980 г. на одном из киевских холмов, где позднее был построен храм Св. Василия, поставил ряд языческих идолов: Перуна, Волоса, а рядом с ними, согласно летописному известию, были поставлены также Даждьбог, Хоре, Стрибог, Семаргл и Мокошь, которым киевляне, называя их богами, приносили в жертву своих сыновей и дочерей. Из этих богов, помимо уже упомянутых Перуна, Волоса и Даждьбога, еще два бога являются местными и славянскими, а именно Стрибог и, по всей вероятности, Мокошь.
Стрибог, наряду с Даждьбогом, упоминается еще в «Слове Иоанна Златоуста», а в XII вв. в «Слове о полку Игореве» автор обращается к ветрам, веющим по русским равнинам, со словами: «Ветры, Стрибожьи внуки». По всей видимости, Стрибог являлся не чем иным, как олицетворением сильно дующего ветра.
Очень интересно славянское женское божество Мокошь, единственный женский образ у восточных славян. Наряду с упомянутым летописным известием об идоле в Киеве, имя Мокошь встречается также в русских проповедях против язычества. Свидетельством того, что богиня Мокошь не была одной лишь литературной фикцией, является также то, что в северорусском фольклоре она сохранилась и по сей день, хотя представление о ней, разумеется, значительно изменилось. Функции этой богини не совсем ясны.
Возможно, Мокошь представляла собой божество, подобное Афродите или Астарте, почитание которой в Киеве находилось в прямой связи с влиянием какого-нибудь восточного культа. Более вероятно предположение о том, что она покровительствовала прядению и ткачеству, которые традиционно считались занятиями женщин. Это косвенно подтверждается упоминаниями имени Мокошь в фольклоре северорусских областей. Например, С.А.Токарев отмечает, что когда овцы линяют, в этих областях считается, что «Мокошь стрижет овец».
Славянское происхождение еще двух богов, Хорса и Семаргла, довольно сомнительно. В чем заключалось значение и какова была сущность этих богов, принятых Владимиром в официальный киевский пантеон и, по-видимому, иноземных, определенно сказать нельзя. Лишь в отношении Хорса, судя по тому, что в XII в. автор «Слова о полку Игореве» явно идентифицирует его с солнцем, мы видим, что он является олицетворением солнца. О значении же Семаргла нам вообще ничего не известно.
Троян в смысле какого-то божества в Киевской летописи не упоминается. Однако он появляется в двух апокрифах XII в. наряду с Перуном, Хорсом и Белесом, а одновременно и в эпосе о полку Игореве, где упоминается «Земля Трояни», «Веци Трояня», «Тропа Трояня», из чего видно, что в русской традиции существовало представление о каком-то Трояне.
По всей вероятности, этот Троян не был настоящим богом, входившим в систему религиозных верований восточных славян, а представлял собой обоготворенного императора Траяна, о котором на Руси спустя ряд столетий продолжало сохраняться предание как о герое, обладающем сверхчеловеческой силой. Основанием для такого представления, возможно, послужили крупные победы Траяна, который завоевал древнюю Дакию (современная Румыния) в 101-102 и 105-106 гг. и тогда как прославленный и великий полководец, вероятно, впервые стал известен славянам.
Таким образом, можно сделать вывод, что ко времени прихода варягов с их богами на Руси уже существовала группа собственно русских богов, но без касты жрецов и без крупных культовых центров. Лишь пришедшие варяги дополнили этот круг, приспособив славянских богов к своим, а затем начали воздвигать идолов и святилища. Летописное свидетельство об идолах, поставленных князем Владимиром, по-видимому, означает только официальную кодификацию своих и иноземных богов.
Балтийский круг славянских богов является не только более обширным, но и более определенным. Отдельные высшие божества не только выполняют специальные функции и непосредственно являются богами отдельных племен и городов, но и имеют посвященные им храмы, а в качестве посредников между ними и народом – специальную касту жрецов, которая в конце языческого периода уже выработала распространенный культ, местами связанный с оракулами. У балтийских же славян возникли и культовые центры, которые посещали представители, очевидно, всего западного славянства. Несомненно, что на местной религии сказались чужеземные влияния. Это было прежде всего влияние скандинавской религии и культа, которое могло проявиться здесь, поскольку балтийские славяне постоянно поддерживали тесные отношения с Данией и Швецией.
