Когда Юлия привела мужчину для совокупления на ростру
13, с которой Август провозглашал свои моральные законы, этот случай нанес ее отцу последний удар.
Слепой отцовской любви пришел конец. Прегрешения Юлии получили публичную огласку, она понесла наказание. В тридцать один год она походила на слабоумную старую ведьму. Ей также выпало сомнительное удовольствие наблюдать за своей собственной дочерью, тоже Юлией, старавшейся превзойти мать в распутстве. В число сексуальных причуд младшей Юлии среди прочих входила привычка показываться в непристойном обнаженном виде.
Говоря о безумствах двух Юлий, надо помнить, что это не исключение, а довольно типичное для их круга правило. Моралисты и любители порнографии оставили упоминание о них в истории из-за знатного происхождения, благодаря которому полностью регистрировались детали их жизни.
Но даже в тот короткий период попытки морального возрождения слишком многие хорошенькие молодые жены и скучающие светские девушки вели себя точно так же.
В оправдание они могли сослаться на почти всеобщую сексуальную озабоченность в Риме.
Невест сажали на гигантский фаллос Приапа или Титина
14, жестоко лишая девственности. Тот же акт совершали замужние женщины ради плодовитости.
Варрон рассказывает о ритуалах бога плодородия Либера, проводившихся на перекрестках Италии с таким бесстыдством, что мужские гениталии отказывались служить от усталости.
Фаллические характеристики Приапа, стража садов, были выражены еще ярче. Иногда вся фигура изображалась в виде непомерного фаллоса с человеческой головой и чертами лица.
Заимствованная Римом в Египте Исида превратилась из богини плодородия и земледелия в сексуальный символ проституции.
Овидий говорит: «Не спрашивай, что творится в храме Исиды». Более откровенный Ювенал называет почитание Исиды просто «проституцией».
При столь развратных богах нечего удивляться, что римские мужчины и женщины почти не знали моральных идеалов в любви и сексе.
Увлечение Рима искусством соблазна породило первый на Западе «учебник» любви – «Науку любви» Овидия. Поэма прекрасная, блистательная, но даже литературный гений Овидия не способен замаскировать тот факт, что мотивом ее написания послужила главным образом похоть. Это не столько учебник любви, сколько руководство для соблазнителей.
Любая описанная в нем уловка, позволяющая подцепить в цирке девушку, вполне применима сегодня в театре или в ресторане. Здесь приводятся все трюки, которыми на протяжении многих веков пользуется записной обольститель, интригуя дурочку перед атакой.
Овидий советует влюбленному хвалить наряд женщины, красоту, ум, прическу, обращаться с ней точно с нежным цветком, укрывая от солнца, не выпуская на холод. Любовные письма должны быть льстивыми, многословными.
Способы победы над дамой нужно варьировать в зависимости от личности, но цинично утверждается, что итог один: каждой женщине – своя мера лести.
Как учитель Овидий дотошнее современных авторов книг о счастливом браке. Если последние останавливаются перед дверью в спальню, он ведет своих читателей дальше. Техника и тонкости соития разъясняются, обсуждаются, сравниваются.
В этих пассажах масса здравого смысла, но, увы, проявляется старый римский порок – грубость. Овидий уверен, что это приятно и любовнику, и его возлюбленной.
И все же «Наука любви» наверняка принесла пользу современникам автора и многим будущим поколениям влюбленных и супружеских пар. Овидий показал занятия любовью глазами художника. До тех пор это было прерогативой Востока.
Написав поэму, достойное литературное произведение, заслуживающее уважения, он вывел сексуальные игры из борделей и с оргий, перенеся их в обычную супружескую жизнь.
Он все время намекает, что описывает примеры из области незаконной любви и любовнику следует думать, как покончить с одним романом ради нового, но ничто не помешало бы многим римским счастливым супружеским парам воспользоваться его идеями.
Сегодня ими, безусловно, пользуются бесчисленные современные пары. За псевдонаучностью авторов брачных руководств XX в. и легкомысленными причудами пишущих о любви и сексе пышным цветом цветут циничные, забавные, тщательно продуманные откровения старика Овидия.
Но не спеши! Торопить не годится Венерину сладость:
Жди, чтоб она, не спеша, вышла на вкрадчивый зов.
Есть такие места, где приятны касания женам;
Ты, ощутив их, ласкай: стыд не помеха в любви.
Сам поглядишь, как глаза осветятся трепетным блеском,
Нежный послышится стон,
сладострастный послышится ропот,
Милые жалобы жен, лепет любовных забав!
Но не спеши распускать паруса, чтоб отстала подруга,
И не отстань от нее сам, поспешая за ней:
Вместе коснитесь черты! Нет выше того наслажденья,
Что простирает без сил двух на едином одре!
(Пер. М. Гаспарова)
Может быть, мы, мужчины и женщины, стали бы счастливее, переняв объективный подход Овидия к многим аспектам занятий любовью вместо глупой уверенности в их инстинктивности.
Например, почти все влюбленные и супруги просто целуются. Тип и интенсивность поцелуя варьируются в зависимости от испытываемой в данный момент страсти, но мало кому удается сформулировать, какой именно поцелуй он намерен запечатлеть.
Римляне превратили поцелуй в формальный акт. «Оскулюм» – губы касаются только щеки; дружеский жест, во многом подобный формальным объятиям двух современных французов. «Басиум» – любовный поцелуй в губы, которого публично удостаивается жена и члены семьи противоположного пола. Поцелуй «взасос», по выражению нынешних американских тинейджеров, назывался «суавиум».
Несомненно, поцелуй – универсальный способ выражения любви, как в историческом, так и в географическом смысле. Несмотря на существование латинского слова для обозначения любовного поцелуя, в римской литературе и искусстве мало свидетельств о широкой практике.
Эротические рисунки в Помпеях изображают все виды занятий любовью, но там нет жаркого сексуального поцелуя. Отсутствует любовный поцелуй и на греческих сосудах, где запечатлен каждый страстный жест влюбленных.
Похоже, взволнованное слияние губ было любовной тонкостью, известной людям, видевшим в сексе искусство, и тем, кто довольствовался долгим крепким поцелуем вместо более интимных занятий любовью. У индусов, которые, пожалуй, больше любой другой древней расы, западной или восточной, раздумывали над любовными наслаждениями, есть пословица: «Сладкий поцелуй лучше поспешного совокупления».
