Но хотя древняя Александрия в 30 г. до н. э. перестала существовать как независимое политическое образование, ее культурная и интеллектуальная жизнь продолжалась. Напротив! Перечень выдающихся умов, почтивших Александрию своим присутствием в годы римского владычества, не менее впечатляет, нежели тот, что можно составить, оглядываясь на ее эллинистическое прошлое. И пожалуй, самое почетное место в нем следует отдать еще одному носителю имени Птолемеев – Клавдию Птолемею, астроному и географу, работавшему в Александрии между 146 и (приблизительно) 170 г. Средство, применявшееся им, чтобы сохранить свои мысли, представляло собой особым образом изготовленный продукт из тростника, росшего в Египте, – папирус. Дорогой в изготовлении, он вынужден был конкурировать в греческом мире в более ранние годы с более дешевыми письменными материалами: корой, черепками, кожей и восковыми табличками. Но в годы римского владычества папирус начал использоваться настолько широко, что стал основным нашим источником свидетельств в области общественной и культурной жизни в древнегреческом мире в целом. Поскольку почва и климат Александрии отличались излишней влажностью, сохранившиеся папирусы в основном происходят из тех областей в долине Нила, что находятся дальше к югу, – из Фаюма и прежде всего из маленького и в остальном ничем не примечательного городка Оксиринха («Остроносого рыбацкого городка»).
Мне, однако, хотелось бы завершить свой весьма краткий очерк упоминанием об одной из тех очень немногих женщин Греции, известной своим вкладом в культуру, в которой доминировали мужчины и которая была ориентирована прежде всего на маскулинное начало. (Хочется сравнить ее прежде всего с Клеопатрой.) Ее звали Ипатия; она была дочерью математика по имени Теон. Конечно, она была не первой выдающейся женщиной-математиком в Александрии: эта честь принадлежит Пандросии, которая, вероятно, изобрела геометрическую конструкцию, позволявшую извлекать кубические корни. Ипатия, в свою очередь, придумала астролябию и ареометр. Однако ее имя сохранилось в истории – увы! – не только вследствие ее блестящих математических способностей и (вероятно) красоты, но и главным образом из-за ее убийства (или, скорее, мученической смерти) как язычницы: она погибла от рук толпы христиан, возможно, действовавшей по приказу епископа Кирилла в 415 г.
[74].
Sic transit gloria classica
[75].
Часть пятая
Взгляд в прошлое и будущее
Глава 11
Византий
Сначала это была столица императорского Рима; затем – крупнейший из христианских городов мира, богатейший город мира; духовный центр восточной Церкви, сокровищница культуры и искусства; потом он стал процветающей столицей ислама; столь величественно поднявшийся над тремя морями, смотрящий на Европу, Азию и океан, восточный и западный…
Маколей Р. Величие руин
Сиракузы принадлежали к числу самых ранних греческих колоний на западе. Больше времени понадобилось грекам для того, чтобы проникнуть в земли к северу и востоку от Эгеиды, за проливы Геллеспонт (Дарданеллы) и Боспор («бычий брод»; написание «Бос
фор» – солецизм) в Черное море. Для этого имелось множество причин. Встречные в Геллеспонте течения и сезонный ветер (так называемый мельтеми), который резко дует с северо-востока, летом благоприятны для плавания кораблей, идущих из Черного моря, однако именно они мешают тем, кто хочет попасть в него. По берегам пролива жили всегда готовые к набегам «туземцы»: фракийцы на европейской стороне и вифинцы на азиатской (последние – если говорить о Боспоре). И в итоге то, что стало называться Черным морем, было известно грекам под эвфемистическим наименованием «Гостеприимного моря», вероятно, суеверная замена первоначальному названию – «
Негостеприимное море». Поэтому не стало неожиданностью то, что греки начали создавать здесь постоянные поселения постепенно, медленно начав с Геллеспонта (Сест, Абидос), затем наступила очередь Пропонтиды (ныне Мраморное море: Кизик, Перинф) и, наконец, Боспора.
Именно тут случилась история, примечательная во многих отношениях. Греки основали здесь два города, один против другого – на берегах, на одном из которых расположен теперь Стамбул (в Европе) и Кадыкей (в Азии). Метрополией этих новых городов на Боспоре являлись, вероятно, Мегары (в Центральной Греции) – сосед Афин, обычно поэтому с ним враждовавший. Мегары вывели совсем немного колоний, однако те, которые они все же основали, добились невероятного процветания. На западе основание Мегар Гиблейских на восточном побережье Сицилии в период 750–725 гг. до н.э. стало одной из первых ласточек греческой колонизации. Ее название представляло собой сочетание имени метрополии с именем дружественного сицилийского царька Гиблона. В VII в. до н.э. сицилийские мегаряне положили начало раннему этапу «решетчатой» планировки центра города, и хорошо изученные археологами остатки архитектуры и погребений свидетельствуют о широких торговых связях и в целом высоком уровне благосостояния. Можно предполагать, что это процветание во многом обусловливалось морской торговлей с отдаленными землями, которая способствовала все новым попыткам освоить Черноморское побережье, где подходящие для земледелия районы были не особенно велики, но зато имелись почти не ограниченные возможности для торговых операций.
Однако первый из этих городов возник не на европейской стороне пролива, как можно было бы ожидать, что позволило бы поселенцам воспользоваться естественными преимуществами и ресурсами Золотого Рога. Город основали на противоположной азиатской стороне и назвали Калхедоном или Халкедоном. В результате появилась восхитительная легенда о том, что эти мегарские поселенцы, надо полагать, были слепыми – только слепой не мог увидеть выгод той стороны пролива, на которой потом возник Византий. Сегодня это, по сути, две части одного города, Стамбула, соединенные паромом и величественным мостом, перекинутым через Боспор севернее. Это ни в коей мере не означает, что ничего подобного на Боспоре не существовало в куда более ранние времена – честь создания такого сооружения принадлежит древнегреческому архитектору и конструктору по имени Мандрокл, происходившему родом с Самоса и служившему великому царю персидскому Дарию I (правил в 522–486 гг. до н.э.). Дарий был до такой степени доволен его составленным из кораблей мостом, что осыпал Мандрокла дарами. Мандрокл же так был доволен самим собой, что заказал картины, на которых изображалось строительство, и посвятил их храму Геры – богини-покровительницы его родного острова. При этом он приказал сделать следующую памятную надпись (текст ее передает Геродот):
