– Есть.
– Поищите, не найдется ли среди них такая, которая подтверждала бы высокое положение в обществе ее подателя.
Филипп встал, снял с шеи стальную цепочку и висевшим на ней ключом отпер сундук, стоявший в углу каюты. Затем он вынул оттуда кипу бумаг и начал внимательно их проглядывать.
– Кажется, я нашел именно то, что нам нужно, – сказал он через несколько минут, подавая Монбару листки пожелтевшего пергамента, – вот фамильные бумаги какого-то графа дель Аталайя, который две недели назад был захвачен в плен на испанском корабле невдалеке от берегов Ямайки.
– Откуда он плыл?
– Из Испании.
– Прекрасно. А что с ним сталось?
– Умер от ран, полученных, когда судно брали на абордаж. Он защищался как лев. Так сказал Пьер Легран, командир судна, которое завладело испанским кораблем.
– Тем лучше. Посмотрим эти бумаги.
Он начал быстро пробегать их глазами.
– Очень хорошо, – наконец произнес Монбар, – этот граф дон Пачеко дель Аталайя, посланный в Мексику испанским правительством с поручением проверить счета интендантов, был уполномочен в случае надобности арестовать виновных и отослать их в Испанию. Вот его назначение. Кроме того, вот пачка писем, перевязанных лентой, с королевскими указами, адресованными ко всем вице-королям и интендантам. Вы не могли выбрать лучше, любезный друг! Это именно то, что нам нужно. Бессмысленно отыскивать что-нибудь другое. Слушайте же: я – граф дон Пачеко дель Аталайя, посланный его католическим величеством королем Испании Филиппом Четвертым. Вы – дон Карденио Фигера, мой личный секретарь, эти имя и звание упомянуты в бумагах. Кстати, не знаете ли вы, что случилось с доном Карденио?
– Пьер Легран продал его Красивой Голове.
– Ну, тогда мы можем быть абсолютно спокойны: если он еще не умер, то наверняка чуть жив. Уж мы-то с вами знаем, как наш приятель Красивая Голова обращается со своими слугами… Шелковинка говорит по-испански?
– Как кастилец.
– Хорошо. Он мой паж, и зовут его Лопес Карденас. Помимо этого нам нужны трое слуг. Такой важный человек, как я, не может иметь меньше. Этими тремя слугами будут Данник, Питриан и Дрейф. Вы замените их людьми надежными и умными. Эти трое хорошо говорят по-испански, они решительны и могут оказаться нам очень полезны.
– Кроме того, нам не нужно будет нанимать посторонних слуг, и наша тайна останется между нами.
– Решено. Теперь осталось только переодеться, взять золото и…
– Простите, – перебил Филипп, – а кто перевезет нашу поклажу?
Монбар расхохотался:
– Какое ребячество прерывать меня ради такой безделицы! Прикажите сниматься с якоря. В десяти лье к востоку находится жалкое селение, ныне почти заброшенная колония, основанная когда-то Эрнандо Кортесом. Там мы найдем все, чего нам недостает. Теперь вы меня понимаете?
– Еще бы!
– Как только мы высадимся на берег, шхуна вернется сюда и встанет на якорь. Таким образом, в случае необходимости она всегда будет рядом.
Глава V
Шхуна «Мадонна»
На следующий день после разговора Монбара с Филиппом изящная испанская шхуна обогнула мыс Какиба-Коа и направилась к озеру Маракайбо, по пути обменявшись сигналами со Сторожевым островом и ответив выстрелами из своих шести пушек на салют форта Барра с Голубиного острова.
Опытный взгляд моряка по парусам, окраске и очертаниям сразу мог определить: плывет испанское военное судно. С Голубиного острова легкая лодка с двумя гребцами направилась к судну, которое остановилось, поджидая ее. В лодке сидел лоцман. Он закричал, спрашивая, не нужны ли на борту его услуги. После утвердительного ответа капитана он поднялся на судно по сброшенному для него трапу. Лодка была взята на буксир, и судно продолжило путь.
Прежде чем рассказывать дальше, опишем в нескольких словах страну, где будут происходить самые важные события этой истории. Между мысом Грасиас и рекой Ориноко простирается на огромное расстояние изрезанная береговая линия. Первооткрывателями этих территорий были дон Алонсо де Охеда, Васко Нуньес де Бальбоа, открывший Тихий океан, Хуан де Ла Коса и Америго Веспуччи. Земли, идущие от этого побережья вглубь материка, были из-за своих неисчислимых богатств названы испанцами Золотой Кастилией.
Нас же интересует только часть этих земель, расположенная между реками Магдалена и Ориноко, за Венесуэльским заливом. Испанцы, первооткрыватели этих мест, дали заливу такое название, потому что берег здесь очень низкий, защищенный от наводнений песчаными дюнами, а местные жители обитали в хижинах, построенных на деревьях. Между собой аборигены сообщались только с помощью лодок, подобно жителям Венеции.
Венесуэльский залив начинается у мыса Сан-Роман, под двенадцатым градусом северной широты, и кончается у мыса Какиба-Коа, между двенадцатым и тринадцатым градусом той же широты. Флибустьеры прозвали его заливом Маракайбо. У выхода из этого залива находятся острова Аруба и Лос-Монхес. Венесуэльский залив вдается в сушу на расстояние до сорока лье. В глубине залива, в узкой горловине, расположены два островка, каждый приблизительно по одному лье в окружности. В горловине, между этими островками, вода из озера Маракайбо перетекает в Венесуэльский залив. Эту горловину могут преодолевать только легкие суда. Первый из островков, упомянутых нами, носил название Исла-де-Вихия – Сторожевой остров. На втором, носящем название Исла-де-Паломас – Голубиный остров, возвышался форт Барра с шестнадцатью орудиями крупного калибра.
Город Маракайбо, к которому держали свой путь флибустьеры, возвышался амфитеатром на берегу озера. Нарядные дома, украшенные балконами с резьбой, выходили фасадами на небольшую пристань, в любое время заполненную торговыми судами. В самом городе насчитывалось пять тысяч жителей. В нем были прямые широкие улицы, четыре монастыря, несколько церквей и богатая больница. Гарнизон, один из крупнейших в стране, состоял из восьмисот отборных солдат.
Немного дальше, по другую сторону озера, возвышался очаровательный городок Гибралтар, близ которого торговцы из Маракайбо и Мериды, города, находившегося в двадцати пяти лье южнее Гибралтара, по другую сторону гор, построили для себя дома.
В Мериде, одном из самых прекрасных городов Нового Света, находилась резиденция правительства и генерал-губернатора.
Командир шхуны очень любезно принял лоцмана и тотчас передал ему управление судном. Ветер, до сих пор довольно сильный, утих при входе в горловину, но шхуна, несмотря на это, довольно легко обошла песчаную отмель, препятствующую входу в озеро.
– Какое прекрасное у вас судно! – заметил лоцман. – Я его не знаю. Вероятно, оно впервые в этих краях?
