Флибустьеры под командованием Франкера отцепили брандер от буксирного судна, бросили энтер-дреки на корабль вице-короля и, соскочив в лодку, отплыли как можно дальше от места скорого взрыва.
Операция была проведена так искусно, что, когда испанцы захотели оттолкнуть брандер, было уже слишком поздно. Однако вице-король не потерял хладнокровия и велел матросам немедленно перепрыгнуть на брандер, чтобы топорами обрубить его мачты и пробить отверстие в дне. Но брандер уже загорелся изнутри. Первые удары топором проложили путь огню, который вырвался наружу вместе с клубами дыма.
Огонь, раздуваемый северо-восточным ветром, за несколько минут приобрел такую силу, что корабль вице-короля уже ничто не могло спасти. Как ни велики были усилия матросов потушить пожар, гибель была неизбежна. Менее чем через полчаса корабль пошел ко дну, большая часть команды погибла в волнах, и только несколько человек, в числе которых находился вице-король, полумертвые от испуга, добрались до Голубиного острова.
Флибустьеры вступили в отчаянную битву.
Глава XXVI
Лицом к лицу
Между тем Монбар внимательно следил за ходом событий. Он тотчас воспользовался смятением в рядах испанцев и направил своих смелых товарищей в атаку на второй корабль, который был взят на абордаж в ту самую минуту, когда корабль вице-короля погрузился в пучину волн.
Корабль де Граммона вел ожесточенную схватку с третьим судном.
Битва с доведенным до отчаяния противником развернулась не на жизнь, а на смерть. Встретив ожесточенное сопротивление, флибустьеры шли в атаку с еще большим упорством. Они уже готовы были восторжествовать, когда внезапно де Граммон упал. Голова его была раздроблена топором. Флибустьеры, испуганные смертью своего командира, дрогнули. Испанцы удвоили усилия, и битва возобновилась.
Но на испанскую эскадру шел весь флибустьерский флот, каждый корабль бросал энтер-дреки и вступал с неприятелем в битву лицом к лицу.
Битва была жестокая и беспощадная и с той и с другой стороны. Четыре испанских корабля взлетели на воздух, но не сдались. Капитаны других кораблей, испуганные неудачей и думая только о том, как избежать гибели, велели матросам поспешно обрубать якоря и плыть к Голубиному острову, защищаемому рвами, наскоро сооруженными на развалинах прежнего форта. Высадившись на берег, команда потопила свои суда, чтобы не оставлять их во власти флибустьеров. Великолепная испанская эскадра, такая гордая и грозная, была полностью уничтожена.
Битва продолжалась менее часа. Случившееся казалось чудом. Флибустьеры и сам Монбар не понимали, как за такое короткое время, потеряв не более пяти-шести человек, они сумели выйти из почти безнадежного положения и одержать такую блестящую победу. Радость их была безмерна. Они обнимались, поздравляли друг друга и с криками «ура» возносили до небес имя Монбара, своего предводителя.
Но этого торжества адмиралу было недостаточно: заклятый враг ускользнул от него. И Монбар решил немедленно идти на приступ укреплений Голубиного острова.
Флибустьеры всей своей мощью бросились на эти укрепления. Они жаждали испанской крови и хотели уничтожить всю эскадру до последнего матроса.
Вице-король, предвидя нападение, поспешил принять меры к серьезному сопротивлению.
Между флибустьерами и испанцами произошла страшная схватка. Вице-король сумел так разумно расставить солдат на самых опасных пунктах, а те, зная, что им нечего ждать пощады, сражались так решительно, что, несмотря на страшное ожесточение, флибустьерам не удалось переступить за линию вражеских укреплений.
Монбар, признав невозможность овладеть позициями, которые неприятель защищал с мужеством отчаяния, вынужден был отступить, понеся серьезный урон. Этот приступ стоил ему ста двадцати человек убитыми и ранеными.
Несмотря на одержанную ранее победу и уничтожение испанской эскадры, положение флибустьеров было сложным. Они все еще находились у выхода в открытое море. Испанцы, укрывшись на Голубином острове, могли, благодаря своей многочисленной артиллерии, безнаказанно топить корабли флибустьеров, по мере того как те стали бы входить в горловину. Следовательно, спасение флибустьеров заключалось в овладении фортом Барра. Но все попытки захватить его окончились неудачей.
Серьезные потери, понесенные при нападении на испанцев, привели флибустьеров в уныние. Опасения с новой силой пробудились в них и заставили сомневаться в успехе всего предприятия.
Но Монбар не отчаивался. Несмотря на просьбы своих товарищей, которые уговаривали его вступить в переговоры с вице-королем и даже отдать ему добычу, награбленную в Маракайбо и Гибралтаре, он оставался непоколебим в своем намерении овладеть фортом и силой пробиться в открытое море. Он напомнил флибустьерам клятву повиноваться ему во всем и сражаться до последней капли крови, насмехался над их малодушием и отвечал на все их возражения, что если они вверили ему свое спасение, то должны исполнять его распоряжения, не тревожась о последствиях, которые касались одного его.
Тут мы опять уступим место Александру Оливье Эксмелину, очевидцу, к свидетельствам которого мы обращались уже не раз.
Вынужденный отказаться от планов проложить себе путь силой, Монбар решил пойти на хитрость. Вот что он придумал.
На следующий день после приступа, на рассвете, он велел на виду у испанцев доставить в лодках сотню флибустьеров к тому месту берега, где была особенно высокая трава и густой кустарник и куда не достигали пули с форта.
По его приказанию флибустьеры, просидев в течение нескольких часов в укрытии, один за другим, ползком, вернулись в лодки. С форта Барра их действия остались незамеченными. Добравшись до лодок, они легли на дно, и лодки, казалось бы пустые, были доставлены гребцами к кораблям.
Этот странный маневр повторялся в течение целого дня на виду у испанцев, с тем чтобы убедить их, что команды всех кораблей высадились на берег.
Монбару удалось достичь желаемого результата: обманутые этой хитростью, испанцы, убежденные, что на следующую ночь флибустьеры непременно атакуют форт с берега, перетащили туда все свои пушки, так что со стороны моря форт остался почти без защиты.
На это-то и рассчитывал Монбар. К десяти часам лодки с вооруженными людьми высадились на берегу Голубиного острова, флибустьеры бросились к укреплениям, в то время как корабли беспрепятственно прошли в горловину и начали обстреливать форт.
Испанцы, поняв наконец хитрость неприятеля, спешили вернуть свои пушки обратно и воспрепятствовать нападению на форт, но было слишком поздно: флибустьеры уже находились среди них, грозно крича и размахивая оружием.
Между врагами завязалась битва врукопашную, битва страшная, где благодаря ловкости и физической силе, превосходившей силу испанцев, победа окончательно должна была перейти на сторону флибустьеров.
