Вошел капитан:
– Я готов, господин комендант. Солдаты уже находятся в рыбачьей лодке. Через десять минут мы покинем остров.
– Вот и письмо, которое вы должны отдать в собственные руки губернатору Антиба. Помните мои инструкции?
– Я исполню их в точности.
– Итак, прощайте! Да хранит вас Господь! – сказал майор, вставая.
Офицер поклонился и вышел. Майор, стоя возле приоткрытого окна, провожал взглядом капитана до тех пор, пока тот, выйдя из крепости, не сел в рыбачью лодку, которая тут же подняла парус и поплыла при попутном ветре.
– Уф! – выдохнул облегченно майор, закрывая окно. – С одним делом покончено, теперь перейдем к другому.
Но прежде старый офицер, запершись в комнате, стал жечь одни бумаги, откладывая другие, потом он сложил кое-какие вещи в легкий саквояж. Взять с собой надо было только самое необходимое, иначе можно было возбудить подозрения. Старательно упрятав под плащом небольшую железную шкатулку, очень тяжелую и, вероятно, набитую деньгами, он отпер дверь и позвал дежурного. Солдат явился.
– Попроси сюда поручиков де Кастэ и де Мерсея, мне нужно поговорить с ними, – сказал майор.
Поручики немедленно явились, весьма заинтересованные столь неожиданной аудиенцией: комендант не имел привычки беседовать со своими офицерами.
– Господа, – сказал он, отвечая на их поклон, – приказ короля заставил меня поспешно вернуться, чтобы доставить нашего заключенного, графа де Бармона, в Антиб, куда уже отправился ваш капитан с конвоем, достаточным для того, чтобы пресечь всякую попытку к бегству со стороны заключенного. Я действовал таким образом потому, что королю угодно, чтобы этот переезд графа из одного места в другое выглядел внешне как освобождение заключенного. На время моего отсутствия, которое продлится не более двух дней, вы, господин де Кастэ, как старший по чину, должны принять командование крепостью. Я не сомневаюсь, господа, что вы справитесь со своими обязанностями.
Офицеры поклонились, а майор продолжил:
– Прикажите, чтобы заключенного привели ко мне. Я извещу его об освобождении, – тут майор позволил себе ухмылку, значения которой офицеры не могли понять, – а вы тем временем велите отнести все его вещи в шлюпку контрабандистского люгера, на котором я вернулся. Ступайте, господа.
Граф де Бармон очень удивился, когда Ла Гренад отворил дверь его тюрьмы и пригласил следовать за ним, пояснив, что его хочет видеть комендант. Граф думал, что майор отправился в Париж, как они условились накануне, и не понимал причины его появления в крепости после данного им торжественного обещания.
Еще одно обстоятельство крайне удивило графа: с тех пор как он был заключен в тюрьму, комендант никогда не требовал его к себе, а, напротив, всегда сам приходил к нему. Еще больше он удивился, когда Ла Гренад сказал, чтобы он уложил вещи в сундук и запер его на ключ.
– Но для чего эти нелепые предосторожности? – спросил граф.
– Всякое может случиться, – лукаво ответил тюремщик, – предосторожности никогда не помешают. На вашем месте я надел бы шляпу и взял плащ.
Солдат говорил и одновременно помогал графу укладываться.
– Шляпу-то я возьму, – засмеялся молодой человек, – а плащ к чему? Я не боюсь простудиться по дороге из тюрьмы до комнаты коменданта.
– Вы не хотите взять свой плащ?
– Конечно нет.
– Ну так его возьму я. Сами увидите, он вам понадобится.
Молодой человек молча пожал плечами и вышел. Тюремщик даже не потрудился затворить за ним дверь.
Майор ждал своего пленника, большими шагами расхаживая по комнате. Ла Гренад ввел графа, положил его плащ на стул и вышел.
– А-а! – рассмеялся майор. – Я вижу, вы обо всем догадались.
– О чем же я догадался, позвольте вас спросить, господин комендант?
– Ведь вы оделись по-дорожному?
– Это дурак Ла Гренад, не знаю почему, заставил меня надеть шляпу и непременно захотел принести сюда мой плащ.
– Он был прав.
– Почему?
– Граф, имею честь сообщить: вы свободны.
– Я свободен! – вскричал граф, побледнев от волнения.
– Король соблаговолил подписать приказ о вашем освобождении. Я получил его по приезде в Антиб.
– Наконец-то! – воскликнул граф. – Можете вы показать мне этот приказ?
– Извините, граф, но это запрещено.
– Почему же?
– Таков общий порядок.
– Хорошо, я не настаиваю. Но можете ли вы, по крайней мере, сказать мне, по чьей просьбе возвращена мне свобода?
– Не вижу к этому никаких препятствий. Вы освобождены по просьбе герцога де Бельгарда.
– Милый герцог – истинный друг! – с волнением вскричал граф.
Майор с величайшим хладнокровием подал графу перо и указал на пустое место в какой-то книге:
– Угодно вам подписать?
Граф быстро пробежал глазами свидетельство о том, что с ним хорошо обращались во время его заключения, и подписал.
– Теперь, – сказал он, – так как я свободен… ведь я свободен, не правда ли?
– Как воздух.
– Стало быть, я могу уйти! Мне кажется, эти мрачные стены меня душат. Я вздохну свободно только тогда, когда почувствую себя на воле.
– Понимаю вас. Я все подготовил, мы отправимся, когда вам будет угодно.
– Мы? – удивленно спросил граф.
– Да, граф, я поеду вместе с вами.
– Зачем?
– Чтобы оказать вам честь.
– Хорошо, – сказал граф с удивлением, – поедем вместе, но у меня здесь кое-какие вещи…
– Они уже отправлены. Идемте.
Майор взял свой саквояж и вышел в сопровождении графа.
– Я ведь вам говорил, что вам понадобится плащ, – сказал, кланяясь, Ла Гренад, когда де Бармон проходил мимо него. – Счастливого пути и успеха!
Майор и граф шли к берегу. Однако одно обстоятельство заставило графа нахмуриться: он заметил печаль на лице солдат и офицеров, наблюдавших за его отъездом. Они перешептывались между собой, указывая на него пальцем. Время от времени он украдкой посматривал на майора, тот казался спокойным и даже улыбался. Наконец они дошли до пристани. Майор посторонился, чтобы пропустить графа, и сел за ним в шлюпку.
Во время переезда с берега на люгер граф и майор молчали. Наконец они поднялись по трапу на палубу. Паруса были немедленно распущены, и люгер полетел по волнам.
