Речь Монбара была встречена одобрительными возгласами. Он знал, как нужно говорить с авантюристами, когда нужно было увлечь их.
Началась вербовка. Мигель Баск сел за стол на место агента компании, и принялся записывать имена флибустьеров. Они толпились около него и, предвидя, что экспедиция окажется прибыльной, все до единого хотели принять в ней участие.
Но Мигель получил строгие инструкции от своего капитана. Он знал, что в людях недостатка не будет: их окажется даже больше, чем нужно. Поэтому Мигель был разборчив и безжалостно отказывал тем из флибустьеров, чья репутация людей – мы не скажем храбрых, все были храбры как львы, – но людей безумно отважных еще не установилась. Несмотря на исключительную придирчивость Мигеля Баска, триста человек скоро были записаны. Это были самые храбрые флибустьеры, совершившие неслыханно дерзкие подвиги, такие люди, с которыми предпринять и исполнить невозможное было чем-то вроде детской игры.
Первыми записались, как было оговорено заранее, члены Товарищества Двенадцати. Де Фонтенэ, сам бывший флибустьер, не только знал репутацию каждого, но и видел в деле всех этих людей. Наблюдая за записью, он не мог опомниться от удивления и ежеминутно повторял Монбару, стоявшему рядом со спокойной улыбкой:
– Но что же вы задумали? Уж не собираетесь ли вы захватить Санто-Доминго?
– Может быть, – уклончиво отвечал флибустьер.
– Однако мне кажется, что я имею право на ваше доверие, – сказал губернатор обиженным тоном.
– Да, на самое полное доверие, но только вам известно, что первое условие успеха подобной экспедиции – тайна.
– Это правда.
– Я ничего не могу сказать, но не мешаю вам догадаться.
– Догадаться? Но как?
– Может быть, договор о разделе добычи объяснит вам кое-что?
– Так составьте же этот договор.
– Потерпите еще немного… Ну вот, сюда идет Мигель. Закончен набор?
– Еще бы! У меня записались триста пятьдесят человек.
– Черт побери! Это много.
– Никак нельзя было отказать. Все хотят идти с Монбаром.
– Что ж, делать нечего, – улыбнулся Монбар. – Дай мне твой список.
Мигель подал. Флибустьер огляделся и, приметив агента компании, который, распираемый любопытством, остался, чтобы присутствовать при наборе, сказал ему:
– Милостивый государь, вы, кажется, агент компании?
– Да, – ответил тот, поклонившись, – имею честь.
– Если так, позвольте попросить вас оказать мне услугу.
– Говорите, я буду рад помочь вам.
– Милостивый государь, мы с моими товарищами люди не ученые, лучше управляемся со шпагой, чем с пером. Не будете ли вы так любезны на несколько минут послужить мне секретарем и написать договор о разделе добычи. Буду иметь честь продиктовать вам этот договор, а мои товарищи потом его подпишут.
– Рад, что вы удостаиваете меня своим доверием, – сказал агент, поклонившись.
Он сел за стол, взял бумагу и приготовил перо.
– Тишина, господа! – воскликнул кавалер де Фонтенэ, перекинувшись несколькими словами с Монбаром.
Все разговоры тотчас прекратились, и воцарилась полная тишина. Де Фонтенэ продолжал:
– Экспедиция флибустьеров, состоящая из двух бригантин и одного люгера, выйдет с острова Сент-Кристофер под командой Монбара, которого я назначаю именем его величества короля Людовика Четырнадцатого командующим эскадрой в чине адмирала. Эта экспедиция, цель которой остается в секрете, состоит из трехсот пятидесяти отборных флибустьеров. Капитанами кораблей назначаются трое: Мигель Баск, Уильям Дрейк и Жан Давид. Им велено во всем руководствоваться приказаниями, которые они получат от адмирала. Каждый капитан сам назначит офицеров своего экипажа. Теперь, – обратился губернатор к Монбару, – продиктуйте договор.
Флибустьер поклонился и, обратившись к агенту компании, который ждал, подняв и голову, и перо, спросил:
– Вы готовы?
– Я жду ваших приказаний.
– Пишите.
Ни одна экспедиция никогда не выходила из гавани, не составив заранее договора о разделе добычи. Этот так называемый фрактовый, или фартовый, договор, где права каждого строго оговариваются и неукоснительно соблюдаются, служит законом для людей, с которыми трудно бывает договориться на суше. Но они безропотно покоряются самым строгим требованиям флотской дисциплины. Как только они ступают ногой на корабль, вчерашний капитан, сделавшийся сегодня матросом, без ропота покоряется своему подчиненному положению, которое продолжается во время кампании и кончается по возвращении, когда каждый член экспедиции вновь оказывался в равных со всеми правах.
Мы дословно приводим сей необычный фартовый договор, потому что по этому подлинному документу читатель легче поймет важность и значимость предстоящего флибустьерам дела. Монбар диктовал спокойным голосом, среди благоговейного молчания присутствующих, которое лишь изредка прерывали крики одобрения.
«Договор командующего эскадрой адмирала Монбара, капитанов Мигеля Баска, Уильяма Дрейка, Жана Давида с Береговыми братьями, подчинившимися им по доброй воле.
Командующий эскадрой будет иметь право на получение ста долей.
Каждый капитан получит двадцать долей.
Каждый брат получит четыре доли.
Эти доли будут считаться после того, как доля короля будет взята из всей добычи.
Хирурги, кроме своей доли, получат по двести пиастров в возмещение затрат на лекарства.
Плотники, кроме своей доли, будут иметь право на вознаграждение за свой труд, каждый – по сто пиастров.
Всякое неповиновение будет наказано смертью, несмотря на имя и звание того, кто окажется виновным.
Братья, отличившиеся во время экспедиции, будут награждены следующим образом:
тот, кто собьет неприятельский флаг с крепости и водрузит флаг французский, будет иметь право, кроме своей доли, на пятьдесят пиастров;
тот, кто возьмет в плен неприятеля, кроме своей доли, получит по сто пиастров за каждого;
гренадеры за каждую гранату, брошенную в крепость, получат по пять пиастров;
тот, кто захватит в сражении неприятельского офицера, будет вознагражден, если он рисковал своей жизнью, лично командующим эскадрой.
Сверх того причитаются, кроме доли, премии раненым и изувеченным:
за потерю обеих ног – полторы тысячи экю или пятнадцать невольников, по выбору изувеченного, если невольников окажется достаточное количество;
