– Вы мой пленник, – усмехнувшись, объявил Онцилла.
– А вы… вы трус и презренный негодяй! – с отвращением отвечал молодой человек.
Спустя два часа Олоне доставили обратно в Веракрус и заточили в крепость.
Глава XII
Как герцогу де Ла Торре нанесли визит и что за этим последовало
Это произошло на следующий день после того, как Онцилла коварно захватил Олоне почти в виду Медельина. Было восемь утра. Герцог де Ла Торре беседовал у себя в кабинете с человеком, почтительно стоявшим перед ним.
Герцог выглядел бледным и усталым; он с досадой сжимал дрожащими пальцами письмо, которое только что передал ему не кто иной, как наш старый знакомый – Педро Гарсиас.
Беседа прервалась несколько минут назад. Но вот герцог поднял голову и в недоумении воззрился на исполненного почтения собеседника.
– Значит, сеньор дон Педро, – наконец обратился к нему он, – все случилось в точности так, как вы говорите?
– Да, монсеньор, все, что я имел честь доложить вашему превосходительству, не подлежит ни малейшему сомнению, – с поклоном отвечал наш селянин.
– Но коли так, тот молодчик грубейшим образом попрал закон. Это же чистой воды произвол!
– Так и впрямь считают многие, монсеньор. Но, позволю заметить вашему превосходительству, здесь вам не Испания, а Новая Испания. Здесь всякий присваивает себе право толковать законы так, как ему нравится, в зависимости от своих интересов; здесь у нас кто сильней, тот и прав.
– К сожалению, так оно и есть, – проговорил герцог. – Так, стало быть, вы знакомы с этим молодым человеком?
– Да, ваша милость, я имел честь его знать и принимать у себя дома, в Медельине. С той поры мы с ним почти не расставались. И, насколько я могу судить, в преданности и добросердечии ему не откажешь.
– Вы не ошиблись, сеньор. Он такой и есть.
– Только вчера, поздно вечером, узнал я, что произошло. И рассудил так: в столь бедственном положении, в каком он оказался, ему, верно, захочется повидать друга, и утром чуть свет я отправился в крепость. Благодаря одному из моих кумовьев, занимающему весьма важную должность, мне удалось повидаться с ним и поговорить. Тогда он и поручил мне передать вашему превосходительству ключ с письмом, что в руках у вашего превосходительства. Кум мой как человек осторожный уговаривал меня, чтоб я не брался исполнить такое поручение, дабы не нажить неприятностей на свою голову, и все в том же духе. Под конец он засыпал меня целой кучей доводов, один хлеще другого, да только я и слышать ничего не хотел.
– Вы поступили как честный человек и верный друг, дон Педро.
– Эх, монсеньор, в том, что я сделал, нет ничего такого уж особенного. Раз у тебя есть друзья, значит они непременно придут тебе на выручку, случись с тобой какая напасть.
– Но ведь тот молодой человек был не один? – участливо допытывался герцог. – С ним был и его товарищ, а вы мне про него ничего не сказали. Неужто и с ним приключилась беда?
– Слава богу, нет! Кажись, он отбивался, как лев, и не получил ни единой царапины, а после сумел улизнуть. Причем, несмотря на усиленные поиски, выследить его так и не смогли.
– Бедный малый! Что-то станется с ним в этой стране, где против него ополчились все, кому только не лень.
– Ну, все – это уж сильно сказано, монсеньор. Я думаю, ваше превосходительство, прямо от вас отправиться в Медельин. Те места я знаю как свои пять пальцев. И как только доберусь, сам немедля пущусь искать беглеца. И ежели найду, то, клянусь вам, спрячу его в такое место, где он спокойно сможет отсидеться до тех пор, пока я не придумаю, как вывезти его из страны.
– Да уж, право слово, золотой вы человек, дон Педро, храбрый и достойный. Я еще раз благодарен вам, и не только за ключ с письмом, тем более что они для меня бесценны, но и за верность своим друзьям. Сейчас у меня нет большой власти, но, надеюсь, близок день, когда положение мое изменится, и тогда я вспомню о вас, сеньор.
С этими словами герцог де Ла Торре встал, и дон Педро Гарсиас понял, что пора ему и честь знать, – он распрощался с герцогом и ушел восвояси.
Оставшись же один, герцог тяжело опустился обратно в кресло, открыл письмо, которое передал ему дон Педро Гарсиас, и снова внимательно его перечитал.
Письмо было написано по-французски так:
Монсеньор,
все мои предсказания сбылись, ячеи сети, наброшенной на вас, затягиваются все плотнее. Давеча утром меня вызывали к городскому судье, и я едва вырвался из его лап. Податель сего письма расскажет вам, как через несколько часов после этого я угодил в ловушку.
С большим трудом я передаю вам это письмо, монсеньор. Бегите, бегите как можно скорее, если есть еще время. На свободе остался только Питриан. Но кто знает, может, не сегодня завтра схватят и его! Время поджимает, и мне больше нечего добавить. Но заклинаю вас во имя неба, монсеньор, бегите! Если не ради нас, то хотя бы ради госпожи герцогини и доньи Виоленты.
Остаюсь, монсеньор, всегда верным слугой вашей светлости.
Олоне
P. S. Очень важно, чтобы никто случайно не увидел у вас это письмо, иначе вас арестуют, что, к великому сожалению, вполне вероятно.
Герцог разорвал письмо на мелкие клочки и один за другим бросил их в тлеющий очаг, где они скоро сгорели дотла.
«Я был не прав, – пробормотал он, – этот дон Педро Гарсиас верно подметил: здесь вам не Испания. И закон меня не спасет. Надо было и правда послушать совета Олоне. Теперь уже слишком поздно – остается ждать, как все обернется, и встретить неизбежное с достоинством».
Герцог уронил голову на грудь и погрузился в раздумья. Уже битый час сидел он мрачный и недвижный, словно оцепенелый, – можно было подумать, что он спит, если бы не приглушенные вздохи, вздымавшие его грудь, и не пробивавшая его с ног до головы нервная дрожь, которая выдавала сильную тревогу, сжимавшую ему сердце. Впрочем, такое состояние подавленности длилось недолго. Вскоре герцог выпрямился в кресле, взял лежавший под рукой на столе свисток и свистнул.
– Попросите госпожу герцогиню, – велел он откликнувшемуся на зов слуге, – оказать мне честь и уделить пару минут для разговора.
Слуга поклонился и вышел.
– Да, – прошептал герцог, – так-то оно лучше. Нельзя подвергать герцогиню с дочерью страшным опасностям, которые мне угрожают. Надо попытаться спасти их, что бы там ни случилось. Дай бог мне еще хоть немного времени! А уж я сам все снесу без ропота. Но эти безвинные создания надобно уберечь.
Тут открылась дверь, и, полагая, что пришла герцогиня, господин де Ла Торре было поднялся, но это был слуга.
– Что вам нужно? – спросил герцог.
