Однако были и другие смерти. В декабре 1995 года два человека были убиты медузой у острова Лангкави, неподалеку от границы между Малайзией и Таиландом. Шестого мая 1996 года в тех же местах погибли двое подростков. Двадцатого октября 1999 года 26-летний турист-британец был на острове Самуи вместе с братом, получил ожог и погиб.
Все эти смерти были, вероятнее всего, результатом контакта с Chironex fleckeri, самыми крупными из кубомедуз и, предположительно, самыми ядовитыми существами на планете. Эта почти полностью прозрачная медуза имеет шестьдесят щупалец, каждое длиной до десяти футов, и каждый дюйм каждого щупальца содержит от двух до пяти миллионов стрекательных клеток, или нематоцитов. Жертве достаточно вступить в контакт всего-то с футом щупалец, чтобы миллионы стрекательных клеток вызвали ожог. В 2003 году британский научный журнал New Scientist приводил слова австралийского эксперта по кубомедузам Джейми Сеймура: «Людей жалят и убивают по всему тропическому поясу, и никто этого не осознает».
Третьего апреля 2008 года Моа Бергман из Швеции играла в воде на побережье острова Ланта, когда ее ужалила и убила кубомедуза. Девочке было одиннадцать лет.
Меньше чем через два года, 3 февраля 2010 года, была ужалена и убита Карина Лофгрен, тоже из Швеции, и снова на Лангкави. Четырнадцатого ноября того же года у острова Чаам погибла еще одна шведка, Энн Норд. В связи с гибелью Энн остаются некоторые вопросы (а какая из этих смертей не вызывает вопросов?), но муж и брат Карины Лофгрен были вместе с ней на мелководье, когда она получила ожог и умерла через считаные минуты на пляже, несмотря на их усилия по реанимации. Однако обе эти смерти были официально зарегистрированы как гибель от утопления.
И это только смертельные случаи в Таиланде или неподалеку (смертельные случаи в Малайзии включают гибель 26-летнего туриста из Брунея в июне 2000 г., восьмилетней девочки из Южной Кореи в ноябре 2006 г. и четырехлетнего японца в январе 2013 г.). В это число также не включен ряд едва не приведших к фатальному исходу ожогов, зарегистрированных во всей этой области. Популяция кубомедуз, которых прежде считали обитателями только североавстралийских вод, похоже, расширяется. Глобальное потепление, загрязнение, закисление океана, появление новых видов, снижение численности морских черепах, которые поедают медуз, и чрезмерные масштабы рыболовства – все это может играть свою роль. Уже были смертельные случаи в Индонезии, Индии, Китае, Японии, Папуа – Новой Гвинее, на Борнео, Соломоновых островах и Филиппинах.
И снова – 23 августа 2014 года пятилетний мальчик из Франции, Макс Мудир, был ужален кубомедузой на пляже Хад-Куад на Пхангане. Через двенадцать лет и менее чем в восьми милях от места, где погиб Шон. Как и Шон, Макс был ужален ранним вечером, он почти сразу потерял сознание и спустя несколько минут умер. Его отец Карим пытался провести реанимацию, Макса спешно отвезли в больницу, но было слишком поздно. Как и с Шоном. И по-прежнему никаких предупреждений, «никакого ужаления», никакого противоядия.
В последующие месяцы мы с Каримом переписывались по электронной почте. «Не представляю, что я могу сделать, чтобы осмыслить жизнь и смерть моего сына. Как вы думаете, мог бы я спасти его, или это было невозможно? Вынеся его из моря, я лил пресную воду и прикладывал лед. Может быть, если бы я этого не делал… Может быть, я недостаточно активно пытался оживить его. Теперь его смерть со мной, на мне».
Меньше чем через год я получила от Карима новое письмо. Тридцать первого июля 2015 года на Хадрине случилась еще одна смерть. Чаянан Сурин, женщина 31 года от роду, приехала из Бангкока на Пханган, чтобы повеселиться на вечеринке по случаю полнолуния. Она плавала с тремя подругами и получила сильнейшие ожоги. Она умерла, не доехав до больницы.
И опять – 6 октября 2015 года. Двадцатилетняя туристка из Германии Саския Тис была ужалена и погибла во время вечернего купания на пляже Ламаи на острове Самуи. Ее подруга Джованна Расси получила ожог руки, пытаясь спасти Саскию, но ей посчастливилось выжить. Хотя перед их приездом в этой области наблюдали большие стаи кубомедуз, никто, похоже, не предупредил о них девушек.
Это только те смерти, о которых сообщалось в печати. Министерство контроля над заболеваниями Таиланда сообщало о двенадцати смертельных случаях в результате контакта с медузами с 1998 по 2013 год. Однако после еще трех смертей в 2014 и 2015 годах министерство опять сообщило, что смертей было всего двенадцать. Даже официально признанные жертвы быстро забываются. Ни в одной из статей с 2002 года ни разу не шла речь о 26-летнем британце, который был убит на Самуи менее чем за три года до этого. В самых недавних публикациях СМИ, касавшихся Чаянан и Саскии, иногда упоминали о смерти Макса, но не было ни единого упоминания о Шоне, Мунье или Моа.
Так что вопрос, в ответе на который я никогда не была полностью уверена: сколько людей погибло вместе с Шоном в тот уикенд в 2002 году на Пхангане? Я со всей определенностью знала, что, пока сама была там, погибли две девушки. Но, может быть, одна из этих смертей была зарегистрирована как смерть от утопления в состоянии опьянения; может быть, тот, кто был с ней, не смог представить четверых свидетелей мужского пола. Потому что в репортажах сразу после гибели Шона упоминается только одна девушка. Причем иногда она оказывается из Марокко, а иногда из Швейцарии. Иногда она вплывает лицом в трех медуз и умирает через считаные минуты. Иногда ее жалят в ноги, и она умирает в больнице сутки спустя, иногда – через двое суток. Иногда ей 23 года, иногда ее даже зовут Муньей. Но одно не меняется: сколько бы статей с упоминанием о ней я ни находила, не выживает она никогда.
И смерти продолжаются. Эта история – история Шона, моя история, наша история – оказывается одной из многих.
Послесловие
Остров Кенгуру – Лондон
2003–2016 гг.
После моего путешествия, после того как позади остались все эти страны и сам 2002 год, я вернулась к своей диссертации. Но все стало по-другому. Я стала другой. Мне больше не удавалось вкладывать в исследования всю душу, как прежде. В последний сезон наблюдений с австралийскими морскими львами на острове Кенгуру я вместе со своей командой ловила матерей и детенышей на песчаных пляжах Сил-Бэй, но по-прежнему не могла заставить себя прикоснуться к океану.
Я наконец снова вошла в воду в первую годовщину смерти Шона. Я одна поехала в Нузу на Солнечном побережье Австралии и взяла напрокат доску для серфинга, расстроившись из-за того, что пришлось брать розовую. Но волн в тот день не было. Зимнее небо было просторным и голубым, океан – спокойным. Я вошла в воду по грудь, а потом погрузилась целиком. Я распробовала вкус соли, ощутила холодок воды на плечах – и ничего не изменилось. Я думала, что все будет как в кино, но нет. Я погрузилась еще разок – и снова, не оглядываясь, вышла из океана.
Через два месяца, проводя в одиночестве отпуск на Вануату, я позволила своим ступням оторваться от песка и по-настоящему огляделась под водой. Я кормила маленьких черепашек-бисс в скальном водоеме, плавала с маской и целыми днями, надев акваланг, обследовала пароход «Президент Кулидж», затонувший во время Второй мировой войны на глубине 100 футов. Но только по возвращении на берег – когда я шла по проселочной дороге на острове Эфате – возник этот миг… один долгий, глубокий, физический вдох… Словно я вынырнула, чтобы вдохнуть, и впервые за четырнадцать месяцев почувствовала, что могу дышать.
