Очень сомневаюсь, что если бы я априори забраковал идею шестиклассника-энтузиаста, то когда-нибудь освоил бы этот занимательный инструмент, который можно с успехом использовать на занятиях. И, самое главное, я не увидел бы, на что этот мальчик и его одноклассники способны, если предоставить им независимость. Для меня это стало очередным открытием: я понял, насколько важно порой отказаться от тотального контроля и дать ученикам возможность с самого начала взять на себя больше ответственности.
Оставляйте резервные промежутки времени
Проработав год в финской школе, я решил реструктурировать наши уроки по искусству слова. Мне хотелось, чтобы шестиклассники проводили бо́льшую часть времени, работая над собственными текстами, для чего надо было собрать материал, набросать черновик, переписать его набело, отредактировать и обсудить работу друг с другом и со мной. Чтобы научиться действительно хорошо писать, решил я, нужно по возможности работать так, как это делают настоящие литераторы.
В тот год мы провели немало уроков в компьютерных классах, которые примыкали к библиотеке. Каждый раз перед выполнением нового задания я раздавал описания проектов и после краткого предварительного обсуждения предлагал детям поработать самостоятельно. Мы специально выделили на классной доске место, где шестиклассники могли записаться на личную встречу со мной, а я использовал ту же систему
{69}, когда хотел побеседовать с кем-то из них наедине. Обычно во время такой встречи мы с учеником просматривали письменные комментарии, которыми я снабдил его текст, и намечали план дальнейших действий.
Как только я применил на уроках эту новую схему, положительные изменения не заставили себя ждать: у меня появилось гораздо больше времени, чтобы предоставлять детям эффективную обратную связь, а они стали углубленно работать над сложными сочинениями
{70}.
Во время этих творческих блоков мои шестиклассники находились на разных этапах работы над проектами: одни записывали идеи в тетрадь, другие совещались за столами, стоявшими посередине класса, третьи набрасывали на компьютере черновики, четвертые читали в библиотеке. Для меня это принципиального значения не имело; главное, чтобы все они сосредоточенно трудились. Несколько учеников спросили, можно ли слушать в классе MP3-плеер. И я, конечно, разрешил, при условии, что они не будут отвлекаться от основного занятия.
Однако не всё шло так гладко. Некоторые шестиклассники без труда сумели самостоятельно организовать рабочий процесс. Их тексты полностью соответствовали стилю «литературной мастерской» и значительно превзошли мои изначальные ожидания. (Эти ученики эффективно взаимодействовали друг с другом, обсуждая свои работы, и прекрасно обходились без моего вмешательства.) Но были также и другие, кому требовались указания преподавателя, и на этом этапе я увидел, как важно оставлять резервные промежутки времени.
В первые годы преподавания я редко делал это и старался так подробно планировать урок, что отвлекшийся ученик или любая другая неожиданность могли легко помешать выполнению плана. Именно в Финляндии я четко осознал, насколько важно оставлять время про запас, чтобы при необходимости всегда можно было внести в учебный процесс коррективы.
В финских школах, где частые 15-минутные перерывы в течение дня — это норма, промежутки между занятиями существуют по определению. Если, скажем, одному из моих учеников надо было дополнительно объяснить задание, мы имели возможность сделать это в один из таких перерывов. Или, если между несколькими детьми вдруг возникало недопонимание, все за те же за 15 минут проблему, как правило, можно было решить. Мне невероятно помогала эта особенность финского расписания. Однако существуют также и другие способы более гибкого распределения времени.
У нас, учителей, есть возможность предварительно спланировать уроки, встроив в них резервные промежутки. Я сам ясно понял это, когда изменил формат занятий по искусству слова. Подобные нововведения помогли мне увидеть, что многие ученики пишут охотно и с удовольствием, тогда как другие, напротив, теряются. Помнится, поначалу я порой видел мониторы компьютеров, на которых спустя 45 минут урока было всего несколько слов, или слышал, что из библиотеки, где дети должны были читать в тишине, доносятся разговоры. В первое время модель «литературной мастерской» не была одинаково хороша для всех и требовалось мое вмешательство.
Хотя 15-минутные перемены между уроками очень подходили для разговоров с учениками, я обнаружил, что важнее всего оставлять свободные промежутки в течение занятий, поскольку иначе теряется драгоценное учебное время. Дети не могли ждать целых 45 минут, им требовалась экстренная обратная связь. К счастью, новая структура занятия позволяла ее обеспечивать.
Поскольку все работали самостоятельно, у меня была возможность варьировать собственную деятельность: проводить индивидуальные консультации, беседовать с небольшими группами учеников или ходить по классу, быстро проверяя, кто что делает. Предоставив школьникам больше независимости, я и сам тоже ее получил.
Во время этих «литературных мастерских» я старался как можно раньше проконсультировать детей, дабы они успели извлечь из занятия максимум пользы. Однако не имело смысла начинать этот процесс, пока все шестиклассники не приступят к делу и не сконцентрируются на текстах. Поэтому обычно я отводил первые несколько минут на довольно медленный старт и, пока ученики возобновляли работу над проектами, сам занимался организационными вопросами вроде забытых дома тетрадей или нехватки компьютеров. Как только все входили в рабочий ритм, я начинал в индивидуальном порядке консультировать тех, кто записался на доске.
Все это хорошо, однако кое-кого из учащихся периодически все равно требовалось контролировать. Если я, например, замечал, что ребенок слишком долго слушает MP3-плеер, вместо того чтобы заняться делом, то становилось понятно: пора вмешаться. В идеале я завершал консультацию с одним учеником и перед тем, как пригласить следующего, уделял время тому, кто отвлекся.
На втором году преподавания в Финляндии модель «литературной мастерской» еще не была доведена до совершенства, но уже обеспечивала нам возможность работать самостоятельно, встраивая в урок массу резервных промежутков времени. Учителям, которые также хотят получить свободу маневра, вовсе не обязательно внедрять именно такую модель (хотя об этом определенно стоит подумать). Главное здесь, чтобы у учеников было достаточно времени на полноценную независимую работу, которая дает преподавателям возможность предоставить им столь же полноценную обратную связь.
Один из самых важных моментов учебного дня, когда определенно стоит выделить время на «переключение режима», — это самый первый урок. По моим наблюдениям, если отвести несколько минут на то, чтобы дети смогли настроиться, и лишь потом начинать непосредственно занятие, это дает отличные результаты. Могу поделиться своим личным опытом: я оставлял детям на классной доске соответствующее сообщение, а они читали его, когда входили в кабинет (конечно, после того, как мы здоровались!). Это было задание несколько минут поработать самостоятельно: например, почитать интересную книгу подходящего уровня или поупражняться в математике. Когда благодаря практике и подсказкам с моей стороны этот ритуал вошел у ребят в привычку, у нас появились драгоценные минуты переходного времени. При таком графике я с легкостью мог проверить, как обстояли дела у моих учеников — с выполнением домашнего задания, со здоровьем, да с чем угодно, — пока они медленно настраивались на очередной школьный день.
