– Ничего… не… может… быть… хуже.
Спустя час я вваливаюсь в комнату Рида и бросаюсь на его кровать.
Рид садится и прислоняется к изголовью.
– О, да ладно тебе! Не могло же это быть настолько плохо?
– Ты слышал меня? – Ничего не может быть хуже.
– Действительно было настолько плохо? – спрашивает из дверей Истон и тоже входит в комнату.
– Чувак, тебе нужно научиться стучаться, – сердито говорит Рид своему брату. – А если бы мы были голыми?
– Если бы вы были голыми, то занимались бы сексом. А мы все знаем, что вы не занимаетесь сексом.
Я сдерживаю стон. Может, мне уже и следовало привыкнуть к тому, как свободно Истон рассуждает о нашей с Ридом личной жизни, но не могу.
– Тебя не было на химии, – сообщает мне Истон, как будто я сама не в курсе. – Вы с Вэл решили прогулять?
– Нет. – Я стискиваю зубы. – Стив забрал меня из школы, чтобы мы могли подружиться, как настоящие отец с дочерью.
– Ага, понятно. – Истон плюхается на постель рядом со мной. – Но не заладилось, да?
– Нет, – хмуро отвечаю я. – Я его не понимаю.
Истон пожимает плечами.
– А что ты хочешь понять?
– Его. – В отчаянии я провожу рукой по волосам. – Он как взрослый ребенок. Мы позавтракали на пирсе, потом проехались вдоль побережья, съели ланч в том ресторане на вершине скалы. Честное слово, он говорил лишь о машинах и о том, как ему нравится летать на самолетах. Потом он принялся пересказывать мне все истории о своих безумных приключениях, в которых чуть не погиб, и сказал, что хотел бы по-прежнему быть «морским котиком», потому что обожает все взрывать.
Рид и Истон усмехаются. Но им было бы не до смеха, если бы они слышали, что говорил Стив о Марии. Мне не хочется все портить, поэтому я перечисляю им остальные его странности, которых немало.
– Он так быстро меняет темы, что трудно удерживать нить беседы, – беспомощным голосом продолжаю я. – И никогда нельзя понять, что у него на уме.
Закусив щеку изнутри, я смотрю на Рида.
– Он знает, что мы вместе.
Мой парень кивает.
– Да, я так и понял. Хотя мы не особо пытались это скрыть.
– Я знаю, но… – Я мешкаю. – У меня такое чувство, что ему это не нравится. Но и это не самое худшее.
– Я здесь единственный, кто считает, что сегодня у тебя был очень крутой день? – встревает Истон. – Я вот хотел бы поесть на скале.
– Он хочет, чтобы я переехала к нему с Диной.
Истон мигом затыкается. Они с Ридом застывают на месте.
– Ну уж нет, – говорит Истон.
– А Стив считает, что очень даже «да». – Я издаю протяжный стон и забираюсь на колени к Риду. Его сильные руки тут же обвивают мою талию, удерживая на месте. – Он не стал настаивать, чтобы я жила с ними в гостинице, но предупредил, что, как только полиция освободит пентхаус, я должна буду переехать. Спросил даже, есть ли у меня какие-нибудь предложения для дизайнера: Стив кого-то нанял, чтобы обустроить мою комнату!
Рид заправляет мне за ухо прядь волос.
– Детка, папа этого не позволит.
– Твой папа ничего не сможет сделать. – В горле пересохло, что больно говорить. – Стив – единственный, кто имеет право решать, и он хочет, чтобы я жила с ним.
Истон издает звук, похожий на рык.
– Неважно, чего хочет Стив. Ты должна остаться с нами.
Он прав, я должна остаться здесь. Но, к сожалению, Стив с этим несогласен. За ланчем он даже просил меня подумать о том, чтобы официально сменить фамилию с Харпер на О’Халлоран. Но если я когда-нибудь и поменяю ее, то только на фамилию Ройал, хотя Стиву я об этом не сказала. Лишь кивнула и улыбнулась, не мешая болтать. Если честно, я начинаю думать, что ему просто нравится слушать звук собственного голоса.
– Хватит страдать, – советует Рид и гладит меня по спине.
– Не могу. Я не хочу жить в одном доме с ним и с этой стервой. И не буду.
– До этого не дойдет, – обещает Рид. – У Стива всегда так: он много говорит, но ничего не делает.
Истон быстро кивает.
– Это правда. Ты верно подметила, когда назвала его взрослым ребенком. Дядя Стив реально как большой ребенок.
– Истон прав. У Стива всегда масштабные идеи, но он еще ни разу не довел ни одну до конца, – соглашается Рид. – Его все время что-то отвлекает.
– Ага, собственный член, – говорит Истон, и я морщусь. – Он может сидеть на совещании совета директоров, но поставь перед ним горячую телочку – и их обоих след простынет.
Да уж, похоже, у меня классный папа.
– Прошу тебя, больше не говори при мне про пенис моего отца. Это омерзительно.
– Его просто захватила вся эта отцовская эйфория, – пожав плечами, продолжает Истон. – Когда ему надоест играть в папу, он, наверное, вообще забудет про твое существование.
Понимаю, Истон пытается поддержать меня, но я лишь еще больше расстраиваюсь. Каждый новый факт о Стиве заставляет меня нервничать.
И мне опять страшно, но больше не потому, что я боюсь не понравиться Стиву.
Я боюсь, что это он мне не понравится.
Глава 14
Элла
У Вэл нет машины, а у меня больше нет работы, поэтому в пятницу мне ничто не мешает подвезти ее до дома после школы. Я надеялась, что мы сможем поболтать во время поездки, но Вэл, к моему удивлению, молчалива, и, в очередной раз остановившись на красный сигнал светофора, я смотрю на нее и спрашиваю в лоб:
– Ты злишься на меня?
Вэл поднимает на меня глаза.
– Что? Нет! Конечно, нет.
– Уверена? – смущенно спрашиваю я. – Потому что всю последнюю неделю я была чертовски плохой подругой. Это правда.
– Нет, ты была занятой подругой. – Она грустно улыбается. – Я все понимаю, Элла. Я бы тоже казалась отчужденной, если бы моего парня подозревали в убийстве.
– Мне правда очень жаль, что мы так мало времени проводили вместе. Жизнь – боль.
– Кому ты это говоришь?
Мы обмениваемся хмурыми улыбками.
– Что происходит между тобой и Уэйдом? – спрашиваю я, проезжая перекресток.
– Ничего.
Звучит неубедительно.
– Ничего? Серьезно?
Всю неделю они оба вели себя очень странно и едва смотрели друг на друга за ланчем. И теперь она говорит «ничего».
Я поворачиваю на улицу, где живет Вэл, и притормаживаю перед особняком Каррингтонов. Но не даю ей возможности сбежать, заблокировав дверь.
