Я поднимаю бровь.
– Разве это не дом Стива?
Дина пронзает меня злобным взглядом.
– Я его жена. То, что принадлежит ему, принадлежит и мне.
– А я его дочь. И он, кстати, после своей смерти завещал все мне, а не тебе. – Я сладко улыбаюсь. – Или ты уже забыла?
Взгляд ее зеленых глаз вспыхивает яростью, отчего я тут же жалею о сказанном. Я предупреждала Стива не будить спящего медведя, а сейчас сама делаю то же самое. Да уж, вся в отца.
– Что ж, но он ведь еще жив, не так ли? – На ее губах самодовольная ухмылка. – Думаю, ты вернулась к тому, что имела: ни к чему.
Я молчу, потому что она права. Меня не особо волновали все эти деньги, которые оставил мне Стив в своем завещании, но теперь, когда он воскрес из мертвых, у меня действительно нет ни гроша. Хотя нет, неправда. У меня есть десять тысяч долларов, которые дал мне Каллум, когда я вернулась в Бэйвью после побега.
Я делаю себе мысленное напоминание при первом же удобном случае спрятать наличные.
– У тебя тоже ничего нет, – замечаю я. – Стив держит все под своим контролем, и, по-моему, он был не очень доволен тобой за ужином. Что ты сделала, чтобы так его рассердить? – Я притворяюсь, будто обдумываю что-то. – А, знаю! Может, ты убила Брук?
Дина даже рот открывает от негодования.
– Следи за тем, что мелешь, малышка.
– А что? Я ударила по больному? – Я, прищурившись, смотрю на нее. – Подобралась слишком близко к правде?
– Хочешь правду? Брук была моей лучшей подругой – это правда. Я бы скорее убила тебя, чем ее. К тому же теперь мне хорошо известно, что несчастные случаи – не самый лучший способ отделаться от человека. – Она злобно улыбается. – У меня есть пистолет, и я не побоюсь воспользоваться им.
Я таращусь на нее во все глаза.
– Ты только что призналась, что пыталась убить Стива?
О боже. Где диктофон, когда он так нужен?
Дина поднимает подбородок, как будто гордится собой.
– Осторожно, принцесса. Моя любимая фраза о детях: «Видно, но не слышно». Так что пока ты будешь держаться от меня подальше, я буду делать то же самое.
Я не верю ни единому ее слову. Теперь, когда мы живем под одной крышей, она будет мучить меня еще больше, находя в этом какое-то извращенное удовольствие. А то упоминание о пистолете – это была угроза? Боже правый.
– Следи за своим поведением и за языком, – говорит Дина, выходит из моей комнаты и закрывает за собой дверь.
Я остаюсь в кровати. Нет никакого смысла подниматься и запираться на замок, когда теперь я знаю, что чертову дверь можно открыть любым ключом-картой.
Вздохнув, я выключаю свет и пытаюсь заснуть. Перед глазами вспыхивают картинки: вот Дина целится в меня из пистолета, вот Рид за решеткой.
Сплю я плохо.
* * *
«Не ссорься с С. Оно того не стоит. Все наладится».
Вот такое сообщение присылает мне в понедельник утром Рид, перед тем как отправиться на тренировку, и почти то же самое он говорил мне на протяжении всех выходных.
Этих очень долгих, отвратительных, нескончаемых, унылых, вечных выходных.
Наладится… ага, десять раз.
Стив уже сделал так, чтобы меня уволили с работы, а потом решил, что будет здорово, если я попробую себя в какой-нибудь школьной спортивной команде. Казалось, на этом он от меня отстанет. Но нет, не отстал.
Прошлым вечером он объявил мне, что устанавливает комендантский час. Я должна быть дома к десяти часам вечера и, кроме того, включить на своем телефоне GPS, чтобы он мог следить за моим передвижением. Я сразу же решила, что как можно чаще буду оставлять телефон дома. Нечего ему знать, где я и с кем.
Но самая большая проблема в том, что в пятницу состоится первый матч «Райдерс» в серии плей-офф. Риду разрешили играть, и я отчаянно хочу поехать, потому что решила, что мне уже осточертело его сопротивление. Пока он главный подозреваемый по делу Брук, моя уверенность в нашем будущем с каждым днем становится все более хрупкой. Если мы должны вести себя как ни в чем не бывало или хотя бы притвориться, что у нас все хорошо, между нами не должно быть никаких преград.
Нам пора заняться сексом. И плевать, если мне придется играть грязно, чтобы это случилось. Так что я собираюсь соблазнить его. Выездной матч идеально подходит для этого, к тому же в тридцати минутах от того города, где будет проходить игра, есть парк развлечений, и многие ученики на следующий день собираются поехать туда. Мой план состоит в том, чтобы использовать все это как предлог и остаться там на ночь.
Но вот только сейчас, когда Стив придумал этот идиотский комендантский час, я не знаю, как смогу все провернуть. Надеюсь, Вэл сегодня поможет мне. Но, так или иначе, я все равно собираюсь поехать на игру.
Закончив расчесывать волосы, я заправляю блузку в юбку и беру рюкзак.
Стив развалился на диване в гостиной и листает газету. Он, вообще, когда-нибудь работает?
Дина сидит за обеденным столом и попивает из фужера апельсиновый сок. А может, это коктейль, потому что вряд ли кто-то стал бы пить обычный сок из фужера.
Она смотрит на меня поверх бокала и насмешливо кривит пухлые губы.
– Не коротковата ли юбка для школы?
Газета Стива с шуршанием опускается вниз. Он с хмурым видом осматривает мою форму.
Я тоже смотрю вниз, на свою белую блузку, расстегнутый синий пиджак и уродливую юбку в клетку.
– Такая у нас школьная форма.
Дина переводит взгляд на своего мужа.
– Я и не думала, что директор частной школы Астор-Парк разрешает своим ученицам одеваться как шлюхам.
У меня отвисает челюсть. Во-первых, моя юбка доходит до самых колен. А во-вторых, как вообще можно говорить такие вещи?
Стив продолжает смотреть на мою юбку, потом кладет газету рядом с собой и поднимает глаза на меня.
– Ступай в свою комнату и переоденься.
Я тоже смотрю ему прямо в глаза.
– У нас такая форма, – повторяю я. – Если тебе она не нравится, высказывай все претензии Берингеру.
Стив показывает пальцем на мои ноги.
– Ты можешь надеть брюки. Уверен, что в нынешние времена это совершенно приемлемый вариант для школьной формы.
Это глупый разговор, и я подхожу к дверям.
– У меня нет брюк.
Ну, вообще-то, есть. Но это безобразные, адски чудовищные штаны цвета хаки, и плевать, что они стоили триста баксов. Я ни за что не надену их на себя.
– Ну конечно, у нее есть брюки, – весело смеется Дина. – Но мы все знаем, почему она не хочет их носить. С юбкой легче иметь дело.
