Плевать я хотел, что он там обо мне думает. Мне важно лишь мнение моей семьи и Эллы, а никто из них не верит в то, что я виновен.
– Ты идешь не в ту сторону, – с ухмылкой говорит Ист, когда после тренировки мы пересекаем южную лужайку. – Разве у тебя сейчас не биология?
Да, у меня биология, но я туда не собираюсь. Элла только что прислала мне сообщение, чтобы я встретился с ней у ее шкафчика. Это в крыле одиннадцатого класса, которое находится в противоположной стороне от крыла двенадцатого.
– Мне нужно кое-куда заскочить, – отвечаю я, и брат многозначительно поигрывает бровям.
– Понял. Передавай привет младшей сестричке.
Войдя в здание, мы расходимся в разные стороны. Ист убегает на свой первый урок, а я направляюсь к шкафчикам. Несколько девчонок мне улыбаются, остальные провожают хмурыми взглядами. До меня доносятся их тихие перешептывания. Я слышу слова «полиция» и «девушка отца».
Любой другой парень провалился бы сквозь землю от стыда, ну а мне просто плевать на этих детишек. Я прохожу мимо них с прямой спиной и высоко поднятой головой.
Когда Элла замечает меня, ее лицо тут же озаряет улыбка. Она бросается ко мне, и я с легкостью подхватываю ее, а потом утыкаюсь лицом в шею и вдыхаю сладкий аромат.
– Привет.
– Привет, – отвечает она. – Я скучала по тебе.
– И я по тебе. – Со стоном произношу я. – Ты даже не представляешь, как сильно.
Но по глазам Эллы понимаю, что представляет.
– Ты все еще расстроен вашей встречей с адвокатом?
– Немного. Но сейчас я не хочу говорить об этом. Я хочу вот этого.
Я целую ее, и она издает самый сексуальный в мире звук: что-то между всхлипом и счастливым стоном. Я провожу по ее губам языком, чтобы снова его услышать, и, когда наконец слышу, все тело вытягивается в струнку.
– Кхм.
Громкое покашливание заставляет нас отпрянуть друг от друга.
Я разворачиваюсь и вежливо киваю стоящей за нами учительнице.
– Доброе утро, мисс Уоллес.
– Доброе утро, мистер Ройал, – она недовольно поджимает губы, – мисс Харпер. По-моему, вам обоим уже пора разойтись по своим классам.
Я киваю и беру Эллу за руку.
– Уже идем, – заверяю я рассерженную учительницу. – Я как раз собирался проводить Эллу на урок.
С этими словами мы уходим прочь, но я не веду ее в класс, как обещал. Вместо этого в конце коридора я поворачиваю налево. Когда мисс Уоллес больше не может нас увидеть, я затаскиваю Эллу в первую попавшуюся классную комнату. Это музыкальный класс, и здесь темно, потому что тяжелые золотистые шторы плотно закрыты.
– Что мы делаем? – через смех шепчет Элла.
– Заканчиваем то, что начали, – отвечаю я, мои руки уже ласкают ее стройные бедра. – Одного поцелуя было мало.
С этой девчонкой мне всего мало. Не знаю, как я жил без нее. Да, я встречался с другими девушками, с некоторыми даже спал. Но я всегда был чертовски избирательным. Никому никогда не удавалось удержать мой интерес больше чем на две недели.
Но к Элле это не относится. Она завладела мной в ту же секунду, как я ее увидел, и по-прежнему она во мне: в моих мыслях, в моей крови, в моем сердце.
Наши губы снова встречаются, и этот поцелуй более страстный, чем предыдущий. Ее язык у меня во рту, мои руки на ее заднице, и, когда Элла начинает прижиматься к моему паху, я теряю всякую связь с реальностью.
– Давай-ка сюда, – притягивая ее к учительскому столу, шепчу я.
Элла запрыгивает на него, и я тут же встаю между ее бедер. Она обвивает ногами мою талию, и мы тремся друг о друга в едином ритме. Это чертовски сексуально. И даже еще сексуальнее, потому что мы находимся в школе, и я слышу звуки шагов по коридору.
– Мы не должны заниматься этим здесь, – задыхаясь, говорит Элла.
– Наверное. Но тогда скажи мне остановиться. Давай, ну же.
Я не собираюсь заниматься с ней сексом, но и не могу не прикасаться к ней, и еще я знаю, как сделать ей хорошо. Я ставлю ее на первое место, пусть и не в том смысле, о котором говорил ее отец. Да и пошел этот Стив куда подальше!
Элла снова смеется.
Засунув руку под ее юбку, я подмигиваю ей.
– А мне нравится этот легкий доступ.
В ответ звучит ее удивленный смешок.
– Что такое? – нахмурившись, спрашиваю я.
– Ничего. – Она широко улыбается, а потом ахает от удовольствия, когда мои пальцы находят ее.
Но Элла не отталкивает меня, а, наоборот, выгибается навстречу моей жадной руке. Ее руки лихорадочно расстегивают пуговицы моей рубашки.
– Мне нужно прикоснуться к тебе, – шепчет она.
Я только «за». От прикосновения ее миниатюрных теплых ладоней к моей голой груди меня кидает в жар. Мы никогда не занимались ничем подобным в школе, но Стив сделал все, чтобы нам было почти невозможно заниматься этим за ее пределами. Он даже не разрешил мне прийти к Элле в гости в отель.
Наши поцелуи становятся все более лихорадочными. Я засовываю в нее один палец: хочу заставить ее кончить прямо перед занятиями, чтобы потом целый день она могла думать только обо мне. Может, я повторю это во время ланча, отведу ее в туалет, прозванный Уэйдом «интим-зоной», и…
Вдруг дверь в класс распахивается, и комната заливается светом.
Мы с Эллой резко отстраняемся друг от друга, но поздно. Высокий седовласый учитель музыки, появившийся в дверном проеме, уже увидел, как я быстро достал руку из-под Эллиной юбки, а также мою расстегнутую рубашку и наши припухшие губы.
Недовольно вздохнув, он рявкает:
– Приводите себя в порядок, а потом бегом к Берингеру.
Вот дерьмо.
* * *
Директор звонит нашим родителям. Я уже вне себя, когда в приемную директора входят папа и Стив, потому что… да ладно вам! С каких пор Берингер пускает в ход тяжелую артиллерию всего лишь из-за двух старшеклассников, которые нежничали в школе? Это случается здесь на каждом шагу. Черт, да Уэйд даже занимается в школе сексом!
Но скоро все встает на свои места. Потому что как только Стив залетает в кабинет Берингера, то тут же жмет ему руку и говорит:
– Спасибо, что позвонили мне. Я боялся, что нечто подобное произойдет.
Элла, сидящая на стуле рядом со мной, становится красной как помидор. Ей явно неловко из-за того, за чем нас поймали, но и в ее глазах полыхает огонь гнева. Она, как и я, поняла, что за всем этим стоит Стив. Наверное, он предупредил учителей, чтобы те следили за нами.
– Вставай, – говорит Стив Элле. – Ты возвращаешься домой вместе со мной.
Она с негодованием отвечает:
