– И Стив согласился? – Я в шоке.
– Я не оставил ему выбора. – Криво улыбнувшись, Каллум уходит и закрывает за собой дверь.
Оказавшись с Ридом наедине, я уже больше не в силах сдерживать свой гнев.
– Это же сумасшествие! Ты не убивал ее! Так зачем тебе признавать свою вину? В чем?!
Рид медленно опускается рядом со мной.
– Это единственный вариант, детка. Пять лет в тюрьме – это еще не конец света. Но вот альтернатива – сидеть за решеткой до конца моей жизни – это точно конец! Я не могу так рисковать.
– Но ты невиновен. Будет суд присяжных, и ты…
– Проиграю, – безжизненным голосом отвечает он. – Я проиграю.
– Ты не можешь этого знать.
– Показания Руби Майерс слишком дискредитирующие. Она скажет присяжным, что я угрожал убить Брук. – В его голосе слышатся нотки беспомощности. – Не знаю, почему эта женщина хочет оклеветать меня, но ее показания упекут меня за решетку.
– Тогда давай докажем, что она лжет! – отчаянно говорю я.
– Как? – Он говорит тихо, смирившись с поражением. – Она подписала свои показания.
Рид берет меня за руку и с силой стискивает ее.
– Все решено, Элла. Я соглашаюсь на сделку. Понимаю, тебе это не нравится, но мне очень, очень нужна твоя поддержка.
Ни за что.
Но вслух у меня получается лишь слабое:
– Я не хочу потерять тебя.
– И ты не потеряешь меня. Всего каких-то пять лет. Они пролетят так быстро, что не заметишь. – Вдруг он в нерешительности умолкает и проводит рукой по своим темным волосам. – Только если…
Я прищуриваюсь.
– Только если что?
– Только если ты не передумала и правда будешь ждать меня, – грустно добавляет он.
Я смотрю на него, открыв рот.
– Ты сейчас издеваешься, что ли?
– Я не стану винить тебя. – Рид переплетает наши пальцы. – И ничего от тебя не жду. Если ты хочешь расстаться, я пой…
Не веря своим ушам, я обрываю его фразу яростным поцелуем.
– Я не собираюсь расставаться с тобой, – со злостью говорю я. – Так что выкинь эту дурацкую мысль из своей головы, Рид Ройал.
Но вместо ответа Рид рывком притягивает меня к себе и впивается в губы. Его сильное тело вдавливает меня в кровать, и он так глубоко целует меня, что в легких не остается воздуха, чтобы дышать.
Его руки в моих штанах. Мои пытаются снять с него футболку. Он отстраняется от меня ровно на секунду, чтобы стянуть ее через голову. И вот мы снова целуемся. Его рука проскальзывает у меня между ног. Я поднимаю свои бедра навстречу его возбужденному члену.
Мы падаем на матрас, и Рид прижимается ко мне всем телом. Моя футболка улетает в сторону. Его бедро проталкивается между моих ног, а рот находит мою грудь и не скупится на ласки изнывающим от желания вершинам. Легкое покусывание зубами – и я выгибаюсь на кровати, выкрикивая его имя.
– Рид, пожалуйста!
Рид языком прокладывает дорожку вниз, чтобы ослабить это невыносимое напряжение и подарить другой поцелуй, – он сводит меня с ума до тех пор, пока я не разбиваюсь на тысячи маленьких кусочков. Рид поднимается на колени и берет с тумбочки презерватив. Я в своем полубессознательном состоянии даже не подумала об этом, в отличие от него. Рид не разрушитель. Он ничего никогда не разрушал; он всегда защитник, даже когда ему приходится бороться с собственной страстью.
Я протягиваю руку между нами и направляю его между ног. Массивная головка вонзается в мое тело, но в этот раз я не чувствую боли. На лбу Рида выступают капельки пота, а его тело подрагивает от напряжения, пока он позволяет мне найти нужный ритм. Медленно, нежно, отчаянно он входит в меня снова и снова, пока во мне вновь не взрывается наслаждение.
Он утыкается лицом мне в шею.
– Я люблю тебя, детка. Чертовски сильно люблю.
– Я тоже тебя люблю.
Хорошо, что он не смотрит на меня, потому что я не в силах справиться с навернувшимися на глаза слезами. Я прижимаю его к себе, обхватывая руками и ногами, как будто могу вечно удерживать его здесь, рядом с собой, в безопасности.
Ночью он будит меня еще дважды, чтобы ртом, руками, всем телом показать, как сильно любит меня, как отчаянно нуждается во мне, как не может жить без меня. Я говорю ему все то же самое, слово в слово, и вот мы уже настолько устаем, что не в состоянии больше держать глаза открытыми.
Но я не знаю, верит ли кто-то из нас всем этим словам. Мы два комка необузданных эмоций, потерявших надежду и пытающихся найти успокоение в телах друг друга. Однако, как бы сильно мы ни старались забыться, у нас не получается.
Потому что Рид скоро сядет в тюрьму, а это хуже смерти.
* * *
Утром Рид и Истон отвозят меня в школу. На тренировке я едва слежу за тем, что делает группа поддержки, потому что все мое внимание приковано к противоположному концу зала, где выполняют силовые упражнения футболисты. Я смотрю в спину Рида, и Джордан, наконец не выдержав, рявкает на меня.
– Я понимаю, что твой бойфренд-уголовник тоже здесь, но, может, ты хотя бы на секунду отвлечешься на свою команду?
– Что я вообще здесь делаю? – огрызаюсь я в ответ. – Лейла уже в порядке.
Я показываю на ученицу выпускного класса, которая заматывает пластырем свою лодыжку.
Джордан надувает губы и упирается руками в свою тонкую талию.
– Потому что ты согласилась стать частью команды, а не просто потусоваться с нами во время выездного матча.
– Да срать я хотела на вашу команду!
Несколько девчонок позади меня ахают, и я тут же жалею об этой вспышке злости. Если честно, команда мне вовсе не безразлична. Пусть все это и начиналось как сделка с дьяволом, но я получила неописуемое наслаждение от каждой секунды представления на выездной игре. Я даже хотела примириться с Джордан, только чтобы делать то, что люблю больше всего на свете.
Но уже слишком поздно. Глаза Джордан вспыхивают.
– Тогда убирайся отсюда! – сердито говорит она и показывает рукой в сторону раздевалок. – Ты официально исключена из команды.
– Вот и отлично.
На глаза наворачиваются слезы, но я ни за что не позволю Джордан увидеть, как сильно расстроена. Забрав бутылку с водой, я марширую через спортзал.
И только оказавшись в раздевалке, позволяю своим эмоциям взять верх. Глаза щиплет от слез. Мне хочется ударить себя за то, что я выплеснула свою злость на Джордан. Иногда она, конечно, заслуживает хорошей взбучки, но не когда речь идет о танцах. На самом деле Джордан – хороший капитан и, как я сама убедилась, делает только то, что лучше для команды. Было ошибкой вот так взять и наорать на нее. Теперь она никогда не позволит мне вернуться.
