– Конечно, – ответил я, стараясь не слишком затягивать паузу. – Что за дело?
Она проглотила комок в горле вместе со своим нежеланием обращаться ко мне с просьбой и проговорила, торопливо выбрасывая слова:
– У меня есть подруга, ее зовут Лиза. Она оказалась в отчаянном положении. Она работает в одном месте… в публичном доме, вместе с другими девушками-иностранками. Связалась с этим по необходимости, а теперь влезла в долги, очень большие, и хозяйка этого заведения не отпускает ее. Я хочу помочь ей выбраться оттуда.
– У меня есть немного…
– Проблема не в деньгах. У меня есть деньги. Проблема в том, что хозяйка очень ценит Лизу и не отпустит ее, сколько бы мы ни заплатили. Я знаю эту мадам очень хорошо. Это стало для нее делом принципа, а деньги не играют роли. Она возненавидела Лизу за то, что та красивая, живая девушка и умеет постоять за себя. Она хочет погубить ее, доконать мало-помалу. Она ее ни за что не отпустит.
– Ты хочешь увезти ее силой?
– Не совсем.
– Я знаю ребят, которые не бояться пустить в ход кулаки, – сказал я, имея в виду Абдуллу Тахери и его дружков. – Они могли бы помочь.
– Нет, у меня тоже есть друзья, которым ничего не стоит вытащить Лизу оттуда. Но прислужники мадам обязательно разыщут ее и отомстят. Очень быстро и просто – обольют кислотой, и все. Лиза будет не первой, кому плеснут в лицо кислоту из-за того, что она не поладила с мадам Жу. Этим нельзя рисковать. Надо сделать так, чтобы она оставила Лизу в покое навсегда.
Я чувствовал, что Карла говорит мне не всю правду, что за этим кроется что-то еще.
– Ты сказала, мадам Жу?
– Да. Ты слышал о ней?
– Кое-что, – кивнул я. – И не знаю, чему из этого можно верить. Послушать, так там творится что-то невероятное, сплошная грязь…
– Ну, насчет невероятного я не знаю… Но грязи там выше головы, можешь мне поверить.
Не могу сказать, чтобы это меня успокоило.
– А почему она не может просто убежать? Сесть на самолет, и – поминай, как звали. Откуда она приехала?
– Из Америки. Понимаешь, если бы я могла уговорить ее уехать в Америку, никаких проблем не было бы. Но она не хочет уезжать. Лиза ни за что и никогда не покинет Бомбей. Она пристрастилась к наркотикам. Но основная причина не в этом – причина в ее прошлом, из-за которого она не может вернуться. Я пыталась уговорить ее, но без толку. Она не поедет – и все тут. И знаешь, я ее отчасти понимаю. У меня тоже остались в прошлом вещи, с которыми я не хотела бы сталкиваться снова, к которым я ни за что не вернусь.
– У тебя есть план, как вытащить ее оттуда?
– Да. Я хочу, чтобы ты притворился сотрудником американского посольства. Я уже продумала все детали. Тебе почти ничего не надо будет делать. Говорить буду я. Мы скажем ей, что отец Лизы – большая шишка в Штатах и имеет связи в правительстве, а тебе поручили взять ее из этого заведения и присматривать за ней. Я передам это мадам Жу еще до того, как ты появишься у нее.
– Все это выглядит довольно сомнительно. Думаешь, план сработает?
Прежде чем ответить, она вытащила из кармана несколько сигарет «биди», подожгла две из них с одного конца с помощью зажигалки и дала мне одну, а сама глубоко затянулась другой.
– Думаю, да. Ничего лучше мне не пришло в голову. Я обсудила этот план с Лизой, и ей тоже кажется, что он удастся. Если мадам Жу получит свои деньги, а главное, поверит, что ты из посольства и у нее будут неприятности, если она заупрямится, то я думаю, она оставит Лизу в покое. Я понимаю, тут слишком много «если». Многое зависит от тебя.
– А также от того, легко ли обмануть эту мадам. Думаешь, мне она поверит?
– Надо действовать очень аккуратно. Она не столько умна, сколько хитра, но вовсе не дура.
– И ты считаешь, что у меня это получится?
– Ты сможешь изобразить американский акцент? – спросила она, усмехнувшись.
– Ну, когда-то я выступал на сцене. В прошлой жизни.
– Так это здорово! – воскликнула она, прикоснувшись к моей руке.
Моя нагретая солнцем кожа почувствовала прохдаду ее длинных тонких пальцев.
– Не знаю… – пробормотал я. – Слишком большая ответственность. Если наша авантюра сорвется и что-нибудь случится с этой девушкой или с тобой…
– Это моя подруга и моя идея, так что и ответственность вся на мне.
– Я чувствовал бы себя гораздо увереннее, если бы можно было просто вломиться туда силой. В этой затее с посольством столько подводных камней…
– Я не просила бы тебя помочь, Лин, если бы не была уверена в своем плане и в том, что ты способен его осуществить.
Она замолчала, ожидая моего ответа. Я с ним не торопился, хотя сразу знал, какой он будет. Она, очевидно, думала, что я размышляю над ее планом, взвешивая все «за» и «против», я же на самом деле пытался понять, почему я соглашаюсь на это. Ради нее? Всерьез ли я увлечен или просто заинтересован? Почему я обнимался с медведем?
Я улыбнулся.
– И когда мы это проделаем?
Она улыбнулась в ответ.
– Дня через два. Мне надо подготовить почву.
Она отбросила окурок и сделала шаг ко мне. Я приготовился к поцелую, но в это время вся толпа с встревоженными криками подбежала к окнам, окружив нас. Прабакер был позади меня и просунул голову мне под мышку, оказавшись между мной и Карлой.
– Муниципалитет! – воскликнул он. – Смотрите!
– Что случилось? – недоумевала Карла. Голос ее потонул в общем шуме.
– Люди, присланные муниципалитетом, собираются снести часть хижин, – прокричал я ей в ухо. – Они делают это примерно раз в месяц. Так они пытаются бороться с ростом трущоб.
Мы увидели, как с улицы на участок земли перед нашими трущобами заезжают шесть больших полицейских грузовиков. Кузова их были затянуты брезентом, но мы знали, что под ним в каждой машине скрываются по двадцать или больше полицейских. Вслед за шестью машинами подъехала грузовая платформа с рабочими и оборудованием, которая остановилась возле самых хижин. Из грузовиков посыпались полицейские, построившись в две шеренги. Муниципальные рабочие, жившие по большей части также в трущобах, спрыгнули с платформы и приступили к своему разрушительному труду. У каждого из них была веревка с кошкой на конце. Рабочий забрасывал кошку на крышу хижины и, зацепившись крюком за какой-нибудь выступ, тянул веревку на себя, пока крыша не съезжала вниз. Обитатели хижины едва успевали схватить самое важное: детей, деньги, документы. Все остальное обрушивалось и перемешивалось, превращаясь в хлам: керосиновые плитки и кухонная посуда, сумки и постели, одежда и детские игрушки. Люди в панике разбегались. Полиция останавливала их и направляла некоторых молодых людей к ожидавшим их грузовикам.
