Пусть с важностию разсуждают о предметах, касательных до пользы общенародной в военных и государственных советах; пусть стряпчий, ходатайствующий в суде по тяжебному некоему делу, обращает внимание на себя, сведением законов и обычаев; пусть врач, посетивший больнаго, твердит греческия и латинския речении: но в беседах ненадобны таковыя подробности, ненужна в них высокая ученость. В оныя большею частию собираются для того, чтоб разум от таковаго утруждения и души безпокойствия на несколько времени освободить и обезпечить…
Учтивство требует также, что бы мы в обращении принимали в разсудок состояние души своего собеседника. Если ты примечаешь в нем некую досаду, печаль и оскорбление, то оставь его в покое, не мучь его своими приветствиями и разсказами и удались от него.
Когда кто в беседе обращает к тебе свою речь, или что разсказывает, слушай со вниманием и не прерывай его повествования, ответствуй к стати и не оказывай скуки и нетерпеливости, сколько бы разговор его продолжителен ни был.
Весьма грубая, но при всем том очень обыкновенная неучтивость вести разговор свой с одною особою, свидетельствовать к ней одной много привязанности, а другим в то самое время оказывать одну холодность и пренебрежение.
Если в беседе кто нибудь скажет что непристойное, или свойственное малым детям, хотя бы то происходило от глубокаго невежества, или худаго воспитания; не должно при сем случае смеяться, а должно более сострадать о его слабости, или глупости. Сколь же безчестно поступают те, кои по жестокости своей злобными своими насмешками наносят новое сему человеку поругание! Какая бы была причина радоваться глупости?
Не поставляй себе за честь защищать свои мнении с усилием и упрямством, сколько бы оне тебе справедливы ни казались. Преклонностию своею ты более заслужит себе почтения и дружбы, нежели противоречием.
Должно также почесть и того за неучтивца, кто изъявляет торжественно равнодушие свое к женщинам. Чрез сие он как будто дает знать, что они ничего не имеют в себе прекраснаго и привлекательнаго. Но лишать их таких приятных мыслей, кои питают их самолюбие, есть жестокая обида… Речи иносказательныя и метафорическия много в разговоре делают приятности и много придают языку красоты. Оне изражают сильнее и чувствительнее вещи, нежели собственныя их слова: оне дают жизнь и душу существам неодушевленным. На пример: если говорится о каком нибудь неприятном месте, весьма будет к стати об оном сказать: «какая плачевная страна сия; одна скука и уныние в ней царствуют» и протч. Помни сие всегда, что недостаточныя изъяснении суть жестокое наказание для людей, имеющих хороший вкус. Самые лучшие предметы теряют половину цены своей, когда они будут описаны коротко и слабо. Я говорю сие не к тому, что бы при каждом слове делать выбор и строго смотреть на их расположение так, как бы ты сочинял что нибудь в своем кабинете; по крайней мере должно наблюдать сие, сколько предмет дозволяет. А что бы научиться приятно говорить, то советую я знакомиться с людьми в сем роде себя отличившими, вслушиваться в их разговор и подражать им. Дарование хорошо говорить есть наипрелестнейшее украшение человека, и можно утвердительно сказать, что неосновательное разсуждение навлекает человеку более порицания, нежели одно худое изречение; но что бы познать несправедливость мыслей, надобно входить в изследование; худое же и нелепое выражение без разсуждения каждому приметно.
Наипаче должно говорить учтиво в спорах; ибо учтивость в сем случае загладит некоторым образом то оскорбление, которое ты в противомыслящем твоем собеседнике произведет своими возражениями. С большею трудностию сопряжено, нежели как думают, расказать какое нибудь произшествие, или новость; что бы придать слову более вероятности, то обыкновенно дело увеличивают; но это худое прибежище. Все такия увеличивании означают неосновательность, или глупое тщеславие повествователя, старающегося всем, что говорит и делает, удивлять своих слушателей.
Когда ты что нибудь рассказывает, то не выжидай никогда одобрений. Таковый поступок даст знать твоим собеседникам, что ты насильно требует похвал и уважения, что самое противно правилам скромности.
Весьма те обманываются, кои, дабы показаться остроумными собеседниками, употребляют в разговорах насмешливыя и двусмысленныя речи. Сколько бы оне скрытны ни были, всегда оне в людях производят худое мнение и означают повреждение сердца.
Если в твоем повествовании встречаются смешныя и забавныя обстоятельства, никогда первый не начинай смеяться: сие значит, что ты хочеш дать знать своим слушателям, что это было прекрасное место в твоей повести; напротив того сколько можно в сем случае сохрани скромность: ибо шутка, произнесенная с важным видом больше к смеху возбуждает.
Не спеши никогда в повествованиях, не прерывай часто и не возвышай с лишком голосу, что многая делают единственно для того, дабы криком своим привести других в большое внимание. Сия погрешность тем несноснее, что она соединена с некоторою повелительною надменностию и неуважением к тем, кои слушают.
Берегись многократных повторений, производящих обыкновено скуку и отвращение. Старайся соблюдать в речах твоих приятное согласие. В произношении букв не употребляй притворнаго какого недостатка. Сия погрешность сносна бывает в молодой и прекрасной женщине; но в мущине вовсе нетерпима.
Если ты намерен разсказать некую повесть и когда все собрание обратит внимание свое на твой разговор, то старайся сохранить естественное течение слова; говори ясно, осторожно и не забудь ни одного любопытнаго обстоятельства. Буде приступаеш ты к описанию некоей картины, усугубь внимание твоих слушателей, предлагая им предметы оныя так ощутительно, как бы они пред глазами своими их видели. Никогда не употребляй выражений принужденных и выисканных и ничего не увеличивай. Если бы я на примере должен был говорить о реке, протекающей в долине: я бы никогда не сказал, что хрустальные ея воды делают многая излучины для украшения сего избраннаго в жилище Церерою луга, и что оне оставляют берега свои с чувствительным сожалением. Сей язык нужен для стихотворцев, а не для собеседников, коих обращение и разговоры должны быть просты, откровенны и без всякой надменности…
При самых позволительных шутках надобно необходимо смотреть на предметы, о которых говорят; ибо было бы то противно здравому разсудку, если бы кто стал шутить во время важных разговоров с такими людьми, которыя погружены в жестокую печаль; разве только кто имеет счастливую сию способность обратить их к себе внимание, разогнать мрачныя оных мысли и утешить их в горестях. Итак, если кто захочет употребить шутку, приличную честному человеку, то что бы была она остроумна и благопристойна. Не должно ничего говорить ребяческаго, низкаго, или худовымышленнаго. Должно представлять шутки в приятном виде, улучать время к употреблению их, смотря на людей, с коими говорим, и на свойство предметов, о коих разсуждаем. Когда все сии обстоятельства встретятся и когда мы что нибудь веселое и приятное в уме своем ощущаем, чем можем сделать удовольствие беседе; то великая даже будет несправедливость, в том, чтоб не сказать того нашим собеседникам. Впротчем надобно остерегаться, что бы не преобрести имени шута, или пересмешника: постыдное дело представлять их лице!..
