Книга Тайная жена, страница 11. Автор книги Елена Арсеньева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тайная жена»

Cтраница 11

Она взглянула в угол, где сидел, устало понурив плечи, ее «лорд». И тут же осенило: он не дурак, вот и не убил! Это же такой подарок был бы опекунам: найти племянницу мертвой – и пустить погоню по следу убийцы! Они – неутешны, они – чисты, они получают баснословные бахметевские богатства. А его – на правеж. Не поверят ведь, что он был подкуплен… «Лорд», конечно, умен. Оставил Марину живой, чтобы и греха на душу не брать, и блуд чесать, когда вздумается. Но если он полагает, что она его еще раз к себе подпустит…

Конечно, над всем, что она тут наплела, посмеялся бы всякий здравомыслящий человек, однако Десмонд почему-то поверил ей сразу, лишь только услышал из ее уст почти безупречную английскую речь. Теперь понятно, почему «Марьяшка» оказалась столь способна к изучению иностранных языков – и столь бездарна как прислуга. Ей ведь и самой всю жизнь услужали – и звали, конечно, не Марьяшкою, а Мариной Дмитриевной, вашим сиятельством, княжной!

Десмонд до боли стиснул зубы. Вот это ему и нужно сейчас – боль, которая отрезвит.

Никогда не надо подавлять первых побуждений! Захотелось застрелиться, узнав, что обесчестил русскую княжну, силою увез из родного дома и продолжал бесчестить в течение нескольких недель, – вот и надо было тотчас же стреляться. Теперь, по крайней мере, был бы избавлен от всяческих объяснений. Да и что тут можно объяснить? Что их первая встреча в очередной раз доказала правоту великого Сервантеса, сказавшего: «Между женским «да» и «нет» иголка не пройдет!»? Но истинный джентльмен скорее откусит себе язык, прежде чем скажет благородной даме: вы, сударыня, хотели меня так же, как я вас! Нет, она считала себя рабыней, вынужденной подчиняться прихотям своего господина. И сейчас она помнит лишь то, как он насиловал ее.

Ничего. Десмонд загладит свою вину. Есть только одно средство спасти ее честь – и свою. Ох, что начнется дома… А впрочем, он теперь лорд Маккол, и никто не посмеет ему возражать, даже если он явится в родовой замок Макколов в сопровождении целого гарема. Нет, его родне, слугам и фамильным привидениям бояться нечего: он привезет с собою всего лишь одну… жену. Леди Маккол.

Он выпрямился, расправил плечи, подавив нелепое желание прикрыть ладонями то место, где праотец Адам носил фиговый листочек. Дьявольщина! Ее взгляд словно иголками колет! Десмонд стиснул зубы, подавляя сладостные судороги, пронизывающие его чресла, и проскрежетал:

– Прошу вас оказать мне честь и стать моей женой!

Бог весть, чего он ожидал от этих слов… Ну, может быть, она упала бы в обморок, или зарыдала бы, или кинулась бы ему на шею… Об этой возможности Десмонд мог только мечтать и, кажется, еще ни о чем на свете он не мечтал так страстно – и так напрасно, ибо девушка, сузив глаза (где они, слезы счастья?!), отпрянула – и прошипела в ответ:

– Да я лучше умру!


Ого! Ну и дошлый достался ей «лорд»! Он оказался еще умнее, чем думала Марина! Умнее – и хитрее… Прогадали ее опекуны. Думали, избавились от племянницы? Ничуть не бывало! Просто к ней в придачу навязали себе на шею еще и зятя!

Нет, не видать Марине родительского наследства! Но и опекунам его не видать. Все по праву супруга приберет к рукам этот фальшивый лорд, этот голоштанник, этот… Ну уж нет! Он может связать ее и приставить пистолет к виску, только тогда она скажет «да»!

Все это или примерно это она ему и выпалила. Думала, он разъярится, но лицо его стало таким… таким ледяным, что Марина впервые испугалась. Да, кажется, только сейчас он впервые по-настоящему разозлился. Что же он с ней сделает? Опять распнет на постели, утверждая свою власть? Или изобьет? С него станется – вон какой лютой ненавистью сверкают его глаза!

Она бестолково замельтешила руками, пытаясь понадежнее и стыдное место прикрыть, и лицо защитить от возможного удара, – но упустила миг, когда злодей на нее набросился.

* * *

На море по-прежнему царил полный штиль. Прежде капитану Вильямсу только слышать приходилось о таких внезапных переменах погоды, тем паче в исхоженном вдоль и поперек Ла-Манше. Он знал, что моряки, желая в шторм провести корабль в какую-нибудь укромную бухточку, выливают на взбунтовавшиеся волны несколько бочек масла. И чудилось, некая всевластная рука проделала то же самое со всем проливом, усмирив бурю внезапно и бесповоротно.

Море стояло, как неподвижное стекло, великолепно освещаемое закатным солнцем. Эта картина, способная до слез восхитить стороннего наблюдателя, наполняла сердце всякого морехода глубочайшим унынием. Бог весть, когда придет ветер. И нет никакой надежды бедолаге Вильямсу отвертеться от пренеприятнейшей обязанности.

Капитан покосился на человека, идущего рядом. Подбородок выпячен, плечи развернуты, голова вскинута – вид надменный и уверенный. Никто не угадает, какие кошки скребут на душе у этого молодого, красивого, богатого – и столь злополучного человека. Вот живое подтверждение высказывания, что блестящая наружность и блестящее положение в обществе не делают человека счастливым.

С этой мыслью капитан Вильямс вошел в единственную пассажирскую каюту на пакетботе, в которой ему предстояло совершить нечто столь несусветное, что он малодушно предпочитал думать, будто спит и видит сон.

Он ведь ожидал увидеть девицу, рыдающую над потерею своей чести, однако довольную предстоящим браком с высокородным джентльменом. Ну, он даже предполагал увидеть алчное лицо авантюристки, с трудом скрывающей восторг, что в ее сети попал человек с таким положением и богатством. Однако от зрелища, ему открывшегося, Библия вывалилась у него из рук и с грохотом ударилась об пол.

Девушка оказалась обмотана обрывками простыней по рукам и ногам, затем привязана к кровати, и даже лицо ее было наполовину скрыто тряпками, так что виднелись только глаза, сверкающие отчаяньем и ненавистью.

– Немного странный наряд для невесты, вы не находите, милорд? – выдавил, наконец, капитан Вильямс, и Маккол изобразил на своих презрительно поджатых губах усмешку:

– Клянусь, вы правы, капитан. Мне он тоже не нравится. Однако ничего другого я ей не могу предложить. Впрочем, не сомневайтесь: едва мы окажемся в Дувре, моя жена получит лучшее, что можно будет найти в тамошних лавках, а уж в Лондоне на Бонд-стрит она может устроить истинную оргию покупок!

Тело на кровати слабо забилось… едва ли от восторга, подумал капитан Вильямс. Слова «моя жена» вызвали у нее ярость! И только тут его осенило: похоже, что жертва Маккола не хочет выходить за него замуж! Но ведь это удача для милорда, зачем же он…

– Обряд венчания предполагает слова «да» или «нет», сказанные женихом и невестою, – сухо промолвил он. – Сдается мне, я услышу от дамы только «нет», а потому позвольте мне откланяться и вернуться позднее, когда вы договоритесь получше.

– Получше мы не договоримся, – покачал головою Маккол. – Моя невеста заявила, что скорее умрет, чем выйдет за меня замуж. Ну а я скорее умру, чем смогу жить с таким пятном на моей чести и совести. Потому, капитан, прошу вас слегка отступить от общепринятых правил – и все-таки обвенчать нас.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация