Старушка крутила веретено с такой скоростью, что только пыль летела. И пальцы у нее ловкие, и язык. С такой бесполезно ходить вокруг да около, надо говорить все прямо.
Марина сунула руку в карман, выхватила оттуда сложенный вчетверо листок и протянула старухе:
– Вот, поглядите-ка.
– Что это? – Старушка опасливо взяла листок, повертела в сухих, скрюченных пальцах. – Письмецо, что ль? Но к чему оно мне, милая мисс? Я и читать-то не умею.
– Не важно, – отмахнулась Марина. – Я сама вам прочту. Слушайте!
Она развернула листок – и с трудом сдержала слезы, взглянув на дрожащие каракульки Урсулы. Чудилось, это писал ребенок, однако не детские, не веселые, не беззаботные слова были тут написаны!
«Дорогое дитя мое, Флора! – читала Марина. – Дела наши могут стать совсем плохи, а потому лучше бы тебе сейчас уехать и взять с собою Алана. Доверься мисс Марион – она твой и мой друг, а желает того же, чего желаем и мы: справедливости для Алана и счастья для Десмонда. Она знает о тебе все, что знаю я. Она согласилась сопровождать тебя в Брайтон, где ты поживешь у миссис Беркли. Эта дама тебе знакома; думаю, и она тебя не забыла. Когда-то она была мне единственным другом, пока в Маккол-кастл не поселилась известная тебе особа и все у нас не пошло кувырком! Сошлись на меня при разговоре с миссис Беркли, оставайся у нее, покуда я не позволю тебе вернуться. Храни Бог тебя и Алана. Урсула Маккол».
Марина закончила читать, а старуха все глядела на нее с тем же рассеянным выражением.
– Вы слышали? Урсула послала меня передать это Флоре, и вы должны…
– Одного я в толк не возьму, – перебила ее матушка Флоры, – как же леди Урсула сподобилась письмецо сие написать? Она ведь упокоилась, страдалица. А тут на тебе – письмо…
– Да вы что, не понимаете? – запальчиво вскричала Марина. – Леди Урсула написала это еще ночью, когда жива была! Она уже тогда чуяла недоброе, и…
– Спрячьте-ка письмецо, милая мисс, – приветливо изрекла старушка. – Складно да ладно вы все говорите, однако почем я знаю, в самом ли деле это письмецо леди Урсулы? А может быть, вы сами все насочиняли? Когда грамоте разумеешь, это дело нехитрое.
– Ну слушайте, – беспомощно пробормотала Марина. – Как это – я сама насочиняла? Нелепица получается! Откуда мне, к примеру, знать про мисс Беркли? Про Алана?
– Про Алана вы все выглядели да высмотрели, мне Флора сказывала, как из замка прибежала, холодно изрекла старуха, вприщур глядя на Марину, и ни следа прежней розовой и голубой невинности не обнаружила та в ее глазах и на лице. – Я сразу говорила: уезжай, мол, беда близко, а она отговаривалась так и этак. Ну а сегодня, как прошел слух, что вы с леди Урсулой расправились…
– Что? – слабо выдохнула Марина, а старуха горестно покивала в ответ.
– Да, да, что слышали. Хоть Флора и говорила, будто вы ни в чем дурном замешаны быть не можете, мол, глаза у вас ясные, а мне другое ясно: вы, мисс, ничем не хуже той мисс Джессики. Она тоже нынче записочку написала: так, мол, и так, поспеши, Флора, в замок, да дитя с собой прихвати… Всем, погляди-ка ты, наше дитя вдруг понадобилось! – ожесточенно всплеснула руками старушка. – Да только Флора, по счастью, не так глупа, как вы все думаете. Ее уже давно и след простыл! И вам, и этой наглой девчонке я сказала, что, мол, дочка в замок уехала, а больше знать ничего не знаю и ведать не ведаю! – И старушка вновь сердито вцепилась в свою прялку.
Марина стояла, будто в землю ее вбили.
– Что? – с трудом разомкнула она непослушные губы. – Наглая девчонка? Это вы о ком? Кому вы еще…
– Надо думать, обо мне речь! – перебил ее чей-то обиженный голос. – Неужто вы так про меня, матушка Смит? Вот не зря же я вам не поверила и решила погодить возвращаться!
Глаза старушки наполнились страхом, и Марина резко обернулась.
– Глэдис?! – вскричали обе разом.
– Она самая, – бывшая горничная Марины сделала свой книксен так стремительно, словно у нее подвернулась нога. – Ой… Стало быть, вы мне голову решили поморочить, матушка Смит? Ну, это вы зря. Ежели я скажу об этом в замке…
Она укоризненно покачала белым чепцом, и Марина поняла, кто подглядывал за ней во дворе. Но никак нельзя, чтобы Глэдис оказалась сейчас в замке. Все доложит своей хозяйке, Джессике, а та хитра и опасна!
Марина прикусила губу, чтобы отогнать слезы, которые, будто нанятые, так и прихлынули к глазам. Не до них! И она осторожненько переступила, пытаясь поближе переместиться к Глэдис, но в то же время стараясь сохранить на лице маску безграничного, отупелого недоумения.
Однако Глэдис была настороже и, чудилось, еще прежде, чем Марина предприняла свои военные действия, горничная вылетела на крыльцо. Марина ринулась за ней, но Глэдис улепетывала с невероятной скоростью. Правда, снова подвернула ногу и едва не вспахала носом землю.
Что-то мелькнуло в голове Марины… какая-то мысль… но тотчас же и исчезла, как водится.
– Что, под хозяйку свою хромоногую подлаживаешься? – в бессильной ярости выпустила Марина весьма жалкую, с затупленным концом и содранным опереньем парфянскую стрелу, однако та вроде бы и ушей Глэдис не достигла: подхватившись, горничная быстренько выбежала со двора и оказалась в полной безопасности среди людей. А Марине ничего не оставалось делать, как воротиться в дом.
Mатушка Смит глядела на нее с молчаливым страхом.
– Удрала, подлая! – буркнула Марина. – Теперь уж точно доложит своей хозяйке и про меня, и про Флору.
– Да, леди Джессика многих слуг переманила на свою сторону, – пробормотала старушка. – Она задаривает их своими обносками, вот некоторые и лезут из кожи вон…
– Что? – шепотом вскрикнула Марина.
Так вот оно что! Именно эта мысль все время стучалась ей в голову – и наконец-то Марина впустила ее. Так вот оно что…
– Мисс? – встревоженно спросила старушка, вглядываясь в ее побледневшее лицо.
– Ничего, – с трудом возвращаясь из дебрей размышлений, обступивших ее, махнула рукой Марина. – Это ничего. Но время! Время идет! Глэдис доберется до замка, и ничто не помешает Джессике сразу же отрядить за Флорой погоню. Ну сколько она уже в бегах? Час, два, три в лучшем случае? Могу себе представить, какая у нее кляча. А в замке – самые быстрые кони. И теперь, когда Глэдис слышала о письме Урсулы, Джессика тоже узнает о миссис Беркли – а ведь именно туда направилась Флора, ведь верно?
– Не ваше дело, мисс, – глухо изрекла старушка, но Марина сразу поняла: ее догадка верна. Если бы она хотя бы знала, где живет эта самая миссис Беркли, она не тратила бы здесь больше ни минуты. Но не будешь же, приехав в Брайтон (а это небось большущий город!) спрашивать о ней у каждого встречного-поперечного. За это время Джессика пять раз обернется с погоней, и тогда…
Она с ненавистью взглянула на матушку Смит. «Дура старая! Вот же уперлась – не сдвинешь! Конечно, ее можно понять. С чего бы ей передо мной душу открывать? Кто я? Чужая, вдобавок убийца!»
