Как внушить или разрушить доверие, в общем понятно. Доверие подразумевает, что окружающие знают, что некий человек или компания будут соблюдать свои обязательства и обещания. Поэтому доверие требует постоянства и предсказуемости. Поскольку формирование доверия означает, в сущности, готовность держать слово и выполнять обещания, в том числе обещания (явные или подразумеваемые) сотрудникам и клиентам, формирование и поддержание доверия требует соблюдения обязательств. Но иногда, а может быть и часто, лидерам и их компаниям для экономического выживания нужно проявить бо́льшую гибкость, чем позволяют предыдущие соглашения и гарантии. Поэтому лидеры, несущие ответственность за благополучие своей организации, иногда вынуждены принимать жесткие меры. Такие действия могут повлечь за собой отказ от неявных обещаний или даже аннулирование контрактов, а также совершение поступков, из-за которых лидера перестают любить, а компании – доверять.
До того как Дэниел Дебоу и Дэвид Стайн основали Rypple, компанию по разработке программного обеспечения для управления человеческим капиталом (теперь она принадлежит Salesforce.com), они создали фирму по управлению персоналом, но не имели в ней полного контроля. Когда фирма была продана, Дебоу как-то за обедом описал мне происходившее – это была история, весьма распространенная в сфере ПО. Покупатель приобрел компанию, чтобы заполучить клиентскую базу и контракты с заказчиками, – он работал в области программного обеспечения как сервиса, где заключаются многолетние договоры (хотя логика, лежащая в основе этого решения, по идее, должна быть еще более актуальной для сферы лицензионного ПО). Покупатели таких компаний иногда рассуждают следующим образом: независимо от того, сохранит ли приобретенная компания свои объемы обслуживания клиентов или выпуска инновационных продуктов, ее клиенты столкнулись бы с некоторыми проблемами при смене поставщика и переходе на новые платформы. Поэтому, если цена покупки справедлива, приобретатель может получить хорошую прибыль на свои вложения, пока клиентская база постепенно уменьшается, поскольку затраты будут снижаться быстрее, чем доходы. Подобные вещи довольно регулярно происходят в сфере программного обеспечения для предприятий. Учредители обнаружили, что это происходит с их прежним бизнесом, когда клиенты, с которыми у них сложились прочные отношения, стали им жаловаться на поведение новых владельцев.
Это происходит не только в сфере программного обеспечения. До того, как Ричард Ковачевич пришел на пост главы банка Wells Fargo и изменил его культуру и стратегию, последняя состояла в приобретении таких банков, как Crocker и First Interstate, сокращении расходов и обслуживания в ходе зачастую грязного и болезненного процесса слияния, а затем в извлечении прибыли из инерции, свойственной и банковским операциям. Эта инерция означала, что прибыль будет расти (по крайней мере, некоторое время), потому что предложение клиентам и соответствующие расходы снижались быстрее, чем эти клиенты отказывались от услуг банка.
Обратите внимание, что прибыль в таких ситуациях возникает из-за подрыва «доверия» клиентов – компания не выполняет неявные обязательства по обеспечению определенного уровня бесперебойного обслуживания клиентов, а также развития и обновления продукта, которых ожидали клиенты и которые, возможно, даже были им обещаны в рамках маркетинговых программ, направленных на их привлечение в первую очередь. В консалтинге таких клиентов часто называют «дойными коровами», хотя лишь немногие консультанты одобрили бы столь откровенный поворот спиной к клиентам.
Подобная стратегия возможна и по отношению к работникам. Есть много форм отсроченной компенсации, начиная с пенсий и медицинской страховки для пенсионеров до распространенной системы роста оплаты труда с возрастом работника, которые, как утверждают специалисты по экономике трудовых отношений вроде Эдварда Лазира, используются для вознаграждения и удержания долго работающих в компании сотрудников
[236]. Покупатель компании со стороны либо из числа своих менеджеров, решивших выкупить предприятие, может получить существенную прибыль, изменив «сделку» – больше не предлагая пенсий, медицинских льгот для пенсионеров и, в соответствии с законами, запрещающими дискриминацию по заработной плате, увольняя старых сотрудников, заработная плата которых может быть выше уровня их производительности, поскольку раньше они работали за меньшие деньги, чем стоила их производительность. Пенсионные планы с установленными выплатами вдруг куда-то исчезли, и взносы компаний в них сокращаются, как и доля компаний, предлагающих медицинское страхование своих будущих пенсионеров, и (до принятия закона о доступной медицинской помощи) доля работодателей, предлагающих медицинское страхование для сотрудников. Это может происходить потому, что, как сказал мне адвокат по трудовым вопросам, «компании не могут отбирать уже заработанную или начисленную компенсацию, но многие работодатели оставляют за собой право менять условия предоставления ими льгот в будущем»
[237].
Таким образом, сотрудники могут подписаться на определенный пакет пособий и компенсаций, но нет гарантии того, что эти пособия – или даже заработная плата – будут сохранены. Как и клиенты, сотрудники сталкиваются с той же ситуацией, особенно на слабых рынках труда; особенно отчетливо она проявляется тогда, когда они обрели и развили специфические для конкретной организации навыки, одновременно став сравнительно менее ценными работниками на широком рынке труда, чем до прихода в эту компанию. А поиск новой работы требует времени и усилий. Эти обстоятельства предоставляют менеджменту возможность изменить условия сделки таким образом, чтобы увеличить прибыль. Кроме того, есть шанс подправить баланс, избавившись от будущих обязательств. В авангарде этого процесса находится отрасль авиаперевозок. Посмотрите на отчеты о прибылях и балансовые отчеты авиакомпаний в США после того, как большинство из них прошли процедуру банкротства. И подумайте, как выглядела бы их финансовая отчетность даже при текущих доходах и расходах, если бы они сохранили пенсии и другие обязательства работникам, от которых избавились через суды.
Конечно, недоверие имеет и свои издержки в виде скептически настроенных клиентов и сотрудников, желающих получать зарплату сразу, а не томиться в надежде (порой тщетной) на получение выгоды от обещанных экономических прибылей в далеком будущем. Несмотря на то что существуют споры о том, какая часть прибыли от агрессивного поглощения связана с отказом от неявных обязательств, нет сомнений, что в отдельных случаях нарушение обещаний – и тем самым подрыв доверия – это путь к богатству.
Я бы сказал, что одна из причин того, что индекс Edelman Trust Barometer и другие подобные измерения доверия к лидерам настолько низки, – это рецессия, приведшая к повсеместным сокращениям зарплаты, пособий и занятости. И еще одна причина – консолидация в одной отрасли за другой, начиная с банковских операций и авиаперевозок и заканчивая розничной торговлей. Это увеличило рыночную власть компаний над потребителями, вследствие чего компаниям стало легче и выгоднее отказываться от обязательств, неявно заключенных с покупателями их товаров или услуг.
