Форму себе военную заказал с привычными комиссарскими звездами на рукавах, взамен испорченной, убитой «в ноль» за время месячного блуждания по лесам. Оружие прикупил, парочку «Грачей»
[4], по одной штуке СВД и СВТ
[5] – здесь пистолеты и самозарядные винтовки в свободном доступе, всего лишь надо в магазине предъявить паспорт, а пробить покупателя по базам данных МВД на предмет несудимости и Минздрава по поводу алкоголизма и шизофрении может специальная программа, установленная чуть ли не на кассе. Что интересно – при предъявлении партбилета проверка вообще не проводится. Насобирал несколько ящиков, общим весом под двести килограммов, документов и чертежей, никому не нужных в 2015-м, но жизненно важных для 1941-го.
Боже ж ты мой…
Вздохнув, я откинулся на спинку стула, едва не треснувшись затылком об стену, и уставился на расписной потолок.
Пару раз я в своем навороченном бронированном драндулете выезжал к «линии фронта» – бесполезно. Но русские ж не сдаются!
И тогда я вообще переехал в Минск, чтобы не тратить время на заезды аж из самой Москвы. «И че? А ниче!»
После четвертой безуспешной попытки «провалиться» в прошлое, до меня стало доходить: без проверенного алгоритма действий «звонок от Сталина – поездка к линии фронта – провал» ничегошеньки не выйдет.
Не попаду я к Володьке, не спасу друга, хоть ты убейся!
Нет, фигней, то бишь суицидом, я маяться не стал. А просто ушел в запой, по старой национальной традиции. Ну не понимал я, как восстановить этот алгоритм! Не звонит мне товарищ Сталин – хоть ты тресни! Так что пришлось идти по проверенному варианту: если сам ничего не можешь поделать – откупоривай пол-литра. Проблему не решишь, конечно, так хоть горе зальешь…
Колян, в смысле личный помощник Бата, первые дни названивал из центрального офиса, но быстро отстал, поняв, что толку от меня как с козла – молока. Так что вчера все в очередной раз пошло по накатанной. Вот только откуда взялась эта ухоженная краля в моей постели – я, хоть убей, не помнил. В предыдущие дни ничего такого точно не было…
Криво усмехнувшись, я допил остывший кофе и осторожно, чтобы не звякнуть, поставил чашечку на блюдце. Тонкая работа – Ленинградский фарфоровый завод, не абы как – у нас его после развала Союза снова переименовали в Императорский
[6].
Глубокомысленно поглядев на посуду, я аккуратно перевернул чашку вверх дном. Финита ля трагедия. Аллес капут.
– Доброе утро, – послышался приятный женский голос. Его так и тянуло назвать волнующим.
Я поднял голову и увидел незнакомку, разделившую со мной ночь.
Женщина натянула на себя мою рубашку, закатав рукава. Пуговки были застегнуты, но темные кружки сосков проглядывали сквозь тонкую ткань, а ножки и вовсе не спрячешь.
– Доброе утро, – сказал я, пытаясь совладать с внезапным приступом вожделения. – Извини, не помню, представился ли я вечером. На всякий случай – Виталий.
– Светлана, – ослепительно улыбнулась дама. – Честно говоря, у меня самой провал в памяти. Что-то я вчера… переборщила с выпивкой. Ты не думай, я редко так… напиваюсь. Собственно, вчера был первый раз… Да и с незнакомыми мужчинами…
Светлана несколько нервно усмехнулась и отвела глаза, сделав вид, что очень занята пуговками на подоле рубашки. Так, похоже, что она к профессионалкам «постельного сервиса», «девушкам с пониженной социальной ответственностью» отношения не имеет. Интересно, а как у нас все прошло? Вот ни хрена ж не помню… обидно!
– Тогда предлагаю искупнуться в душе и поесть, – бодро сказал я. – Кто за? Кто против? Воздержался?
– Я – за! – подняла руку Светлана. – Только, чур, я первая в душ!
– Тогда я закажу завтрак, – согласился я.
– Что-нибудь легонькое, пожалуйста.
– Бу-сде.
Светлана ушла. Вид сзади был не хуже. Вскоре в Мраморной ванной ударили струи воды.
Я позвонил, сделал заказ и отправился в Малахитовую ванную – в моем номере было три сан-узла. Правда, чисто малахитовой ванную комнату назвать было нельзя, из чудесного зеленого минерала были выточены лишь полочки и раковина, но я не придирчив.
Распарившись под горячим душем, я переключил кран на ледяную воду. Промерз и вновь согрелся. И протрезвел. Во всяком случае, хмель ушел, и башка стала варить лучше.
Накинув пушистый белый халат и причесавшись перед зеркалом, я почувствовал себя как выздоравливающий после долгой хвори. Даже надежды неясные затеплились, идейки закопошились.
С гигиеной я закончил вовремя – в дверь как раз негромко постучали. Шлепая тапками, я пошел открывать, и официантка в кокетливом передничке вкатила в номер тележку с тарелками, накрытыми серебряными крышками.
Дежурно улыбнувшись, она мигом сервировала стол и удалилась, пожелав приятного аппетита.
А тут и Светлана показалась. Она тоже была в белом гостиничном халате, который, впрочем, не столько скрывал, сколько открывал ее «прелести». Спокойно улыбнувшись мне, она склонила голову и принялась расчесывать длинные мокрые волосы. Блин, прям семейный завтрак у нас получается… И вот ведь интересно, явно для нее ситуация тоже несколько… м-м-м… непривычная. Есть некоторые явные признаки… волнения. Но ведь покерфейс держит, как наш «молчи-молчи»
[7]. Молодец! Сильный характер.
– Чай? Кофе? – галантно поинтересовался я.
– Пожалуй, чай.
Намазав тост маслом и щедро добавив икры, Светлана аккуратно взяла свой бутербродик. Она ела очень красиво, изящно жуя и прихлебывая. Я рядом с ней выглядел грубым, неотесанным мужланом.
– Света, я хочу прогуляться на свежем воздухе, вроде бы и погода радует – солнечно, как летом. Ты не желаешь составить мне компанию?
– Вот как… – усмехнулась Света. – Я, пожалуй, склонна рассмотреть это предложение как комплимент. Не подскажешь, что же я такого творила ночью, что ты решил продолжить наше знакомство? А то я, честно признаться, не очень хорошо помню последние часов восемь…
О как! Да, действительно сильная личность. Но именно это меня в ней и привлекло. Не люблю пустышек. Как бы сногсшибательно они ни выглядели…
