Захаров вполне понимал командование, принуждавшее пилотов день за днем оттачивать мастерство. Коли уж удивлять немцев, то по полной! Пусть «эксперты» Геринга, как в Люфтваффе называли асов, встретятся с опасными соперниками!
И вот наконец в начале августа их полк отправили на фронт. Капитан Захаров помнил, в какой эйфории пребывал, когда услышал от Акулина приказ собираться. Комэск бежал из штаба, придерживая фуражку и планшет, и улыбался. Наконец-то! Добежав до расположения «родной» 2-й эскадрильи, Захаров отдышался чуток, оглядел летчиков и выдохнул:
– Все, ребята! Закончилась наша учеба! Завтра начнем бить фрицев!
Парни разом оживились, заулыбались, начали друг друга по плечам хлопать… Как будто детишек малых обрадовал приглашением на утренник! Комэск улыбнулся – так и надо!
После было три недели тяжелейших боев над Смоленском, в которых 33-й истребительный полк буквально перемолол 51-ю истребительную эскадру подполковника Мельдерса и хорошенько проредил 8-й авиакорпус генерала Рихтгофена. Борта «лавок» украсились рядами красных звезд, у самого капитана Захарова их количество перевалило за четыре десятка. Конечно, не обходилось и без собственных потерь – фрицы дрались умело и ожесточенно, не желая отдавать небо «иванам». Но сила была на стороне «сталинских соколов» – «эксперты» оказались не готовы к тому, что русские будут использовать новейшие самолеты, превосходящие по своим ТТХ лучшие образцы техники, созданные «сумрачным тевтонским гением». И что самое важное – посадят в эти самолеты опытных и злых бойцов.
Сражаясь с полным напряжением сил, истребители майора Акулина сбросили с неба высокомерных немецких «героев». К счастью, безвозвратные потери среди летчиков вышли не слишком большими – погибло пять человек. Ведь бои шли преимущественно над советской территорией, и у парней из 33-го истребительного был категорический приказ: не пытаться спасать горящие «лавки», а выбрасываться с парашютом. Мол, самолетов на заводах еще понаделают, а опытных воздушных бойцов быстро не найти! К тому же командование не раздергивало полк на звенья и пары, пытаясь, как в июне, заткнуть каждую дырку, сопроводить даже четверку бомберов. Нет, 33-й ИАП использовали именно как истребителей – вылетали обычно всем полком на «расчистку неба». Подразделение старались не «стачивать» – пополнение и новую технику присылали по первому требованию. И с пополнением приходили только опытные бойцы, имевшие на своем личном счету не менее пяти побед и отлично освоившие «Ла-5».
Наконец сражение на центральном участке фронта стихло и 33-й ИАП отвели на отдых… Снова в Монино. Здесь их доукомплектовали, опять прислав только «ветеранов». Пригнали новые «лавочки», причем какой-то совсем новейшей модификации – с автоматом управления двигателем. На их освоение ушло несколько дней…
– Комэск! Са-аня! Ты куда пропал?
Узнав голос майора Акулина, Захаров живо выполз из-под крыла «лавочки», где валялся на сложенном брезенте.
– Тащ командир!
– А, вот ты где… – проворчал комполка.
Подойдя, майор машинально погладил плоскость самолета и сказал:
– Все, Саня, закончился наш отдых – фрицы поперли на Западном фронте, под Минском прорвали укрепрайон.
– Слышали сводку, товарищ майор… – кивнул Александр. – Но там сказали, что наступление отбито. Постарались танкисты под командованием какого-то генерала «Б».
– Это генерал Бат и наши новоявленные гвардейцы – 1-я танковая дивизия.
– Встречал я в конце июня одного танкиста по фамилии Бат… – задумчиво сказал Захаров. – Правда, тот полковником был, и дивизии у него не было!
– Это когда ты по лесам шарился? – усмехнулся майор.
– Да… – Капитан замялся. – Но вы же знаете, тащ командир, мне про это рассказывать нельзя – я подписку давал!
– Понимаю, Сань… Просто так в Москву не дергают! Ладно, иди, поднимай своих потихоньку. Вылетаем на рассвете.
– Ну, здорово! Разрешите идти, товарищ майор?
– Да беги уж…
Глава 9
9 сентября 2015 года, Белорусская ССР, Минск
Первое, что я почувствовал, был запах мятой травы. Ее подувядшие стебельки щекотали мне нос, я сморщился и приподнял голову.
Валялся я на пологом склоне насыпи, где когда-то проходила железная дорога. То ли ее сочли нерентабельной, то ли перенесли, не знаю, но от полотна одна насыпь осталась. Все травой заросло, а кое-где уже и деревца поднимались.
В том, что я снова в будущем, сомнений не было – в небе чертил инверсионный след воздушный лайнер. Или военный «стратег».
На ребра неприятно давил лежавший за пазухой «подарочек» немецкого гауптмана-белогвардейца – трофейный «Вальтер ППК». Поэтому я поспешил подняться. Привстав на колени, я огляделся и обрадовался, увидев Светлану неподалеку. Женщина будто прилегла на травку, да и задремала, разметав свои роскошные волосы по изумрудному ковру.
– Света!
Сморкалова ответила долгим стоном. Перевернувшись на бочок, она оперлась о землю двумя руками и приподнялась. Глаза у Светланы были круглые.
– Х-где мы? – выдохнула она.
– Еще на этом свете, – невесело пошутил я. – Поздравляю с первым воскрешением.
Я помог ей подняться, и Светлана непрочно утвердилась на своих двоих, длинных и стройных. Сразу стала отряхивать травинки с безобразного полуплатья-полуформы.
– Нам еще повезло, – усмехнулся я. – В прошлые разы я обязательно плюхался в пыль. А тут травка-муравка…
До Светланы плохо доходил юмор – когда ты в шоке, шутливый тон не воспринимается.
– Тогда… там, в вагоне… – проговорила она. – Там бомба была?
Я кивнул.
– Она самая. Фугаска-сотка.
– Так мы погибли… тогда?
– Вряд ли. Сколько уж раз меня пришибало, то снарядом, то бомбой, но даже следа не находили. Ни капельки крови. Видать, та самая «космическая сила» успевает перенести тело с душой в последний момент, за долю секунды до смерти. Так что мы даже не воскресаем, нас просто вовремя «выдергивают». Я называю это действо «перезагрузкой».
– Тогда это не сила какая-то, тут – разум. Может, даже Мировой Разум…
– Светочка, – ласково сказал я, – не парься. Все равно мы ничегошеньки в этом не поймем. Можно сюда и божественное провидение притянуть, и Гомеостазис Мироздания, и что хочешь, но это все только слова, красивые, умные и совершенно пустые, не наполненные смыслом. Ладно, пора нам иные проблемы решать…
– Подожди, – прервала меня Светлана и нахмурилась. – Но там же все осталось как есть! Как быть не должно! Фу-у… – поморщилась она. – Как меня шибануло-то… Я такого стресса в жизни не испытывала! Виталя, нам нужно срочно вернуться!
– В отель? – невинно поинтересовался я.
– Какой еще отель! – рассердилась женщина. – На фронт! На войну! В 41-й! Там же люди гибнут! А мы здесь философские дискуссии разводим! Давай быстро назад!
