Перед входом в сталинский кабинет сидели два полковника и генерал – ждали приема. Но тихоголосый, очень спокойный Поскребышев первым пригласил старшего лейтенанта, записав в книгу посетителей имя и звание докладчика, он даже лично проводил Наметова и открыл ему дверь, порог которой лейтенант даже не мечтал переступить.
В кабинете присутствовали двое – товарищ Сталин и товарищ Берия. Нарком первым обратил внимание на вошедшего и кивнул ему, сверкнув пенсне.
– Товарищ Сталин! – четко проговорил Серега. – Старший лейтенант Наметов по вашему приказанию прибыл!
Вождь улыбнулся.
– Экий он у тебя строевой, Лаврентий, – сказал он. – Проходите, товарищ Наметов, присаживайтесь. Догадываетесь, зачем вас вызвали?
– Думаю, товарищ Сталин, – осторожно проговорил Наметов, – это касается объекта «Брест-41».
– Да, это касается товарища Дубинина… Вы хорошо знакомы с Виталием Дмитриевичем?
– Довольно хорошо, товарищ Сталин. Много времени вместе провели. Почти две недели по немецким тылам…
Иосиф Виссарионович посмотрел на Берию, и Лаврентий Павлович принял эстафету.
– Товарищ Наметов, расскажите о минских событиях, – сказал нарком. – Что случилось с товарищем Дубининым и как вам удалось обыграть немцев.
Сергей понимающе кивнул – всего лишь накануне он лично доложил Лаврентию Павловичу о всех перипетиях произошедшего в Минске, написал два рапорта, но товарищу Сталину наверняка захотелось услышать все от первого лица.
– Восьмого сентября в девять часов утра моя группа получила приказ встретить объект «Брест-41» и обеспечить его транспортировку в Москву. Мы выдвинулись на вокзал, по пути проверяя маршрут, и увиденным я остался доволен – город довольно плотно контролировался патрулями и стационарными постами полка внутренних войск. Прибыв на вокзал, я связался со штабом 1-й гвардейской танковой дивизии и выяснил, что Дубинин уже выехал. Охрану обеспечивали бойцы из штурмовой роты – целое отделение с пулеметами и самозарядными винтовками. Точное время прибытия мы не оговаривали, но я знал, что в окрестностях Минска на дорогах много беженцев и из-за них автотранспорт может двигаться довольно медленно. Поэтому вплоть до поступления информации о бое в городе я не особенно беспокоился.
– Кто вам сказал, что в городе идет бой? – уточнил Сталин, делая какие-то пометки в блокноте.
– Мой боец, сержант Никитин. Он стоял на посту у здания вокзала. Я вышел из помещения, где мы спа… – Серега замялся, сообразив, что ляпнул что-то не то. – В смысле – ждали приезда Дубинина…
– Продолжайте, товарищ Наметов! – усмехнулся Иосиф Виссарионович. – Я был на войне и помню старую поговорку: солдат спит – служба идет! В данном случае вряд ли бы что изменилось, даже стой вы наготове с оружием в руках.
– Есть, товарищ Сталин, продолжаю! – выдохнул Серега. – Я вышел и убедился, что перестрелка разгорается. Я скомандовал своей группе грузиться в полуторку, а сам побежал на пункт связи, чтобы обзвонить посты в городе и уточнить местоположение боестолкновения. Там меня уже ждал связист, который передал телефонную трубку – меня вызывали со стационарного поста на Советской улице. На нем очень опытные ребята стояли – погранцы из Брестского отряда. Их старший доложил, что Дубинин миновал их пост пять минут назад и что скорее всего идущий бой – нападение на его конвой. И что они выдвигаются на подмогу Дубинину. У них было очень серьезное вооружение – автоматы, два станковых пулемета, пушечный броневик. Я сказал, что поеду навстречу, и мы договорились о сигналах для опознания.
– Зачем? – уточнил Иосиф Виссарионович.
– Чтобы не перестрелять друг друга при встрече. В бою всякое бывает…
– Так-так… Продолжайте, товарищ Наметов.
– До места боя мы добрались минут за десять…
– Это место было так далеко от вокзала? – удивился Иосиф Виссарионович, почему-то посмотрев на Берию. Тот пожал плечами.
– Нет, всего-то метров восемьсот, но это по прямой… А если по улицам, то… – Серега замялся. – Мы заблудились – водитель был в Минске всего второй раз, к тому же много домов разрушено, из-за чего пришлось петлять – несколько раз утыкались в развалины. Пока искали объезд…
– Понятно, товарищ Наметов! В этом нет вашей вины! Продолжайте!
– Когда мы приехали, бой еще продолжался. Противник действовал двумя группами, заняв дома по обе стороны улицы. Они выбрали очень удачное место – там почти всю проезжую часть занимает лежащий на боку трамвай. Объехать его можно только по обочине. В смысле – по тротуару! Легковой машины я на месте не увидел, только грузовик, на котором ехала охрана.
– У охраны были большие потери? – уточнил Сталин.
– Нет, двое легкораненых! В том отделении оказались очень опытные, обстрелянные бойцы. Лично отобранные генералом Батом. Они с ходу вступили в бой и к моменту нашего приезда полностью выбили половину нападавших, зачистив одну сторону улицы. Мы, разобравшись в обстановке, атаковали другую группу противника, на противоположной стороне улицы. Нам помогли погранцы – прижали врага огнем из станкачей, просто высунуться им не давали, а тут еще и с броневика жару добавили – стали стрелять по зданию, где прятались диверсанты, из сорокапятимиллиметровой пушки. Те не выдержали и попытались удрать через подвал. Но выход из подвала оказался во дворе, где засели три погранца с автоматами – вот они на месте почти всех бежавших и положили. А мы потратили еще минут десять на то, чтобы осмотреть все окрестные дома. Обнаружили два-дцать три мертвых тела и восемь живых раненых диверсантов. Товарища Дубинина нигде не было. Гвардейцы сразу сказали, что он очень грамотно сдернул… То есть оперативно покинул место засады. Мы пустили по окрестностям поисковые группы и вскоре нашли автомобиль, на котором ехал Дубинин. Он был поврежден, движок стуканул и внутри нашли кровь.
Сталин никак на сообщение про кровь не прореагировал – видимо, в общих чертах суть произошедшего знал и помнил, что кровь оказалась не Дубинина.
– А потом к нам прибежал Бармалей… Ой, простите, водитель ефрейтор Варфоломей Сидоров, – продолжил Серега. – Он был ранен в руку, а тут еще и ногу ему прострелили, но он сумел-таки добраться до нас и сообщил, что товарища Дубинина и его спутницу схватили какие-то неизвестные в нашей военной форме… Товарищ Сталин, товарищ нарком, я считаю, что Сидоров достоин награды. Он же едва не истек кровью, но дошел!
– Где он сейчас? – деловито спросил Иосиф Виссарионович.
– В госпитале, товарищ Сталин!
Сталин кивнул и сказал, повернув голову к Берии:
– Лаврентий, проследи! Продолжайте, товарищ Наметов!
– Мы немедленно бросились к месту предполагаемого захвата и обнаружили там четыре мертвых тела, действительно облаченные в нашу военную форму. Впрочем, все предыдущие нападавшие тоже были в нашей форме. Товарища Дубинина и его спутницы мы поблизости не нашли. Следы уводили в подвал стоящего рядом здания и там терялись. Экстренное потрошение попавших в плен дало…
