Он ушел вслед за войском матабеле во главе своего отряда; они остались совсем одни с тремя зулусскими слугами и стадом быков.
Теперь, сыграв свою роль и одержав победу, Бенита разрыдалась на груди Роберта.
Но она тут же опомнилась и высвободилась из его объятий.
– Какая же я эгоистка! – воскликнула она. – Как я смею быть счастливой, когда мой отец умирает? Идем скорее!
– Куда? – удивился Роберт.
– Куда же, как не на вершину холма, откуда я спустилась сюда? О, пожалуйста, не расспрашивай меня, я обо всем расскажу по пути. Эй, слушай, – крикнула она погонщику-зулусу, который в эту минуту доил корову и собирался наполнить две фляги молоком.
– Не лучше ли крикнуть макаланга, чтобы они пустили нас к себе? – предложил Роберт, пока Бенита собирала фляги с молоком и клала в платок немного вареного мяса.
– Нет, нет, еще подумают, что я и вправду то, за что сейчас выдавала себя, колдунья со скалы Бамбатсе, появление которой предвещает беду. Кроме того, мы все равно не сможем взобраться на верхнюю стену. Следуй за мной, и если ты доверяешь зулусам, возьми с собой двоих с фонарями. Третий может остаться присматривать за быками.
Три минуты спустя Бенита, Сеймур и два зулуса чуть не бегом пробирались берегом Замбези.
– Почему ты так медленно идешь? – говорила она с нетерпением. – О, прости меня, ведь ты хромаешь. Роберт, отчего ты стал хромать и как ты остался жив – ведь все клялись и божились, что ты, мой герой, умер? Я знаю часть твоей истории…
– Очень просто, Бенита, я и не думал умирать. Когда кафр снял с меня часы, я только лежал без сознания, вот и все. Солнце привело меня в чувство. Потом там очутились какие-то туземцы, они очень хорошо со мной обращались, хотя я не понимал ни слова из того, что они говорили. Они устроили из ветвей носилки и унесли меня в свой крааль, за несколько миль от берега. Я чувствовал страшную боль, потому что у меня было сломано бедро, но наконец мы прибыли на место. Там кафр-костоправ вылечил меня по-своему; кость срослась, но нога стала на дюйм короче, чем другая, хотя это все-таки лучше, чем ничего.
Среди черных я провел добрых два месяца, так как на сотню миль вокруг не было ни одного белого, да если бы и был, я не смог бы с ним встретиться. Потом я целый месяц плелся, хромая, к Наталю, где мне удалось купить лошадь. Конец истории короток. Узнав о слухах, будто меня считают погибшим, я поспешил на ферму твоего отца, Роой-Крантц, и там узнал от тетки Салли, что вы отправились на поиски сокровищ, тех самых, о которых я рассказывал тебе на борту «Занзибара».
Я шел по вашим следам, встретил отосланных вами слуг и узнал у них о подробностях вашего путешествия. Потом, после многих приключений, как говорится в книгах, я попал в лагерь наших лучших друзей матабеле.
Они уже собирались убить меня, когда ты вдруг появилась на вершине скалы, вся залитая утренними солнечными лучами. Я понял, что это была ты, потому что слышал о вашей попытке бежать и о том, как вы ушли от погони. Но все матабеле были уверены, что перед ними Дух Бамбатсе, который пользуется необычайной популярностью в этих местах. Это на время отвлекло их внимание от меня, а затем им пришло в голову использовать меня в качестве горного инженера. Окончание тебе известно, не так ли?
– Да, – тихо отозвалась Бенита.
Они вошли в камыши и были вынуждены прекратить беседу, потому что пришлось идти гуськом. Бенита взглянула наверх и увидела над головой мимозу, росшую в расщелине скалы. С некоторым усилием ей удалось отыскать пучок камышей, который она оставила в виде отметки у входа в пещеру; тут же находился ее фонарь. Ей казалось, что с тех пор, как она отсюда выбралась, прошла неделя.
– Теперь, – сказала она, – зажги свечи в фонарях, и если увидишь крокодила, то стреляй.
Глава XXIV. Истинное золото
– Пусти меня вперед, – попросил Роберт. – Нет, – возразила Бенита, – я знаю дорогу; только смотри, пожалуйста, чтобы нам не попались эти ужасные крокодилы. – Она опустилась на колени и стала пробираться в отверстие пещеры, за ней последовал Роберт, а за ним оба зулуса, которые ворчали, что они не муравьеды, чтобы ползти под землей. Подняв фонарь, она осмотрела пещеру; не найдя там крокодилов, она смело шагнула вперед и стала подниматься по лестнице.
– Скорее, – шепнула она Роберту; казалось, это место располагает к тихой речи, – мой отец ждет меня там наверху, он близок к смерти. Я ужасно боюсь, что мы придем слишком поздно.
Они стали взбираться по бесконечной лестнице; шествие отличалось весьма странным видом, оба зулуса, люди совсем не из пугливых на открытом месте, дрожали от страха. Наконец Бенита вышла из колодца в сокровищницу и повернулась, чтобы помочь подняться Роберту, движения которого сковывала хромота.
– Что это такое? – он указал на кожаные мешки, в то время как они ждали, пока оба зулуса подоспеют к этому месту.
– Ах, здесь, кажется, сплошное золото, – отозвалась она равнодушным тоном. – Смотри, вот несколько золотых вещиц на полу, возле следов ноги Бениты да Феррейра.
– Золото! Да ведь здесь несметные сокровища! …Но кто такая эта Бенита да Феррейра?
– Я все расскажу потом. Она умерла двести или триста лет тому назад; все это золото принадлежало ей или ее родным, а вот здесь, в пыли, – следы ее ног. А впрочем, ты ведь еще ничего не знаешь. Брось, не обращай внимания на этот хлам, пойдем скорее!
Они прошли в дверь, которую она открыла в это утро, и взобрались по последней лестнице наверх. Бенита была так полна тревоги, что не заметила, как прошла этот путь. То ей казалось, что вход в пещеру окажется закрытым, то она думала, что отец уже мертв, то опасалась, что Джейкобу Мейеру удалось пробраться сюда. За себя она больше не боялась, Мейер ее уже не страшил. Наконец они у входа; нижняя часть ног Распятия, конечно, закрыла бы вход, если бы она не догадалась остановить падение камня обломком скалы.
– Отец, отец! – крикнула Бенита, подбегая к палатке.
Ответа не последовало. Она откинула полу, опустила фонарь и посмотрела. Старик лежал бледный, неподвижный. Она пришла слишком поздно!
– Он умер, умер! – Бенита разрыдалась. Роберт опустился на колени рядом с ней и внимательно осмотрел старика. Бенита ждала с трепещущим сердцем.
– Похоже на то, – тихо произнес Роберт. – Но все-таки я не уверен. Мне кажется, что сердце бьется. Налей-ка немного джину из бутылки и смешай его с молоком.
Она повиновалась; в то время как он поддерживал голову старика, Бенита дрожащей рукой вливала жидкость ему в рот. Вначале вся она выливалась наружу, затем он стал бессознательно глотать ее. Они убедились таким образом, что старик жив; это переполнило их счастьем. Через десять минут мистер Клиффорд сидел на своем ложе, глядя на молодых людей пустым недоумевающим взглядом. Оба зулуса, оставшиеся у палатки, были до того напуганы окружающей обстановкой, что не переставали завывать и жаловаться, что их привели сюда на погибель; они не спускали глаз с груды костей и черепов, лежавшей в дальнем углу, и до смерти боялись появления духов и привидений.
