– К Наму, своему отцу! – отвечал Леонард.
Глава XXVII. Отец и дочь
Пока Леонард и Оттер говорили о внезапном исчезновении Соа, еще более интересный разговор происходил ярдах в трех от них, в секретной комнате, устроенной в толще стены храма. Действующими лицами этой сцены были Нам, верховный жрец, Соа, служанка Хуанны, и Сага, жена Змея.
Нам в это утро проснулся рано, задолго до рассвета, так как беспокойные мысли не давали ему спать. Сидя один в своей маленькой комнате, он предавался размышлениям. Действительно, ему было о чем подумать. Те самые боги, служению которых он посвятил всю свою долгую жизнь, явившись теперь в образе людей, разрушают весь религиозный церемониал, без которого его должность – пустое место, его могущество – миф, и сами ведут себя враждебно по отношению к нему. Да действительно ли они боги? Во внешности их не было ничего особенно божественного: Хуанна могла быть просто прекрасной женщиной, а Оттер, по словам шпионов Нама, был обыкновенный карлик, довольно разнузданного характера. Против божественности этих лиц говорило и то обстоятельство, что с прибытием их в стране вовсе не водворилось благополучие; наоборот, погода установилась такая дурная, какой уже давно не наблюдали ранее. Так размышлял Нам, когда его думы были прерваны стуком в дверь.
– Войди! – сказал он, накидывая на свои плечи козью шкуру.
Вошел жрец с зажженным факелом в руке, так как в комнате не было окон, а за ним две женщины.
– Кто это? – спросил Нам, указывая на вторую женщину.
– Это служанка Аки, отец! – отвечал жрец.
– Отведи ее в сторону и наблюдай за ней. Ну, Сага, рассказывай. Во-первых, какова погода?
– Очень пасмурно, отец, солнца не видно из-за густого тумана!
– Я догадывался об этом по холоду, который чувствуется здесь! – и он плотнее закутался в свое платье. – Еще несколько дней и… – Жрец остановился и затем продолжал. – Скажи мне о Джале, твоем господине!
– Джаль такой же, как и был: весел и немножко пьян. Он говорит на нашем языке плохо, однако в последний раз, выпив, запел песню, в которой говорится о подвигах того, кого они называют Избавителем. В этой песне говорилось о том, как он избавил богиню Аку от плена, – так, по крайней мере, поняла я эту песню!
– Может быть, ты неверно поняла? – отвечал Нам. – Скажи, внучка, ты все еще почитаешь этого бога?
– Я почитаю бога Джаля, а мужчину, жителя вод, ненавижу! – пылко проговорила Сага.
– Вот как! Всего два дня тому назад ты говорила мне, что любишь его и что нет такого бога, как этот мужчина, и нет такого мужчины, как этот бог!
– Это правда, отец, но теперь, когда он оттолкнул меня, сказав, что я надоела ему, и стал ухаживать за моею собственной служанкой, я требую жизни этой служанки!
Нам мрачно улыбнулся.
– Быть может, ты требуешь также жизни бога?
– Да, – отвечала она безо всякого колебания, – я хотела бы видеть его мертвым, если это возможно!
Нам опять улыбнулся.
– Однако, внучка, у тебя характер точь-в-точь такой же, какой был у твоей бабки, моей сестры. Та заставила принести в жертву трех мужчин, которые возбудили ее ревность. Ну, а что нужно этой женщине?
– Она была связана по приказанию Аки, и Джаль стерег ее. Но я напоила сонным питьем Джаля и, развязав ее, секретным ходом привела сюда, так как она желает говорить с тобой.
– Но ведь я не понимаю ее языка!
– Она, отец, понимает наш. Если бы она родилась у нас, и то не могла бы говорить лучше!
Удивленный Нам позвал жреца и приказал ввести чужестранку.
– Ты хочешь говорить со мною? – спросил он Соа.
– Да, господин, но не в присутствии их. То, что я скажу тебе…
Нам замялся.
– Не бойся, господин! – сказала Соа, читая его мысли. – Видишь, я безоружна.
Тогда он приказал присутствующим уйти и, когда дверь за ними закрылась, вопросительно посмотрел на Соа.
– Скажи мне, господин, кто я такая? – начала она, снимая покрывало со своей головы и поворачивая лицо к свету факела.
– Как я могу знать, кто ты, чужеземка! Однако если бы я случайно встретил тебя, то подумал бы, что ты нашей крови!
– Господин, я действительно вашей крови. Обрати свой ум назад и подумай, не припомнишь ли ты о своей дочери, которую ты любил много лет тому назад и которая из-за происков твоих врагов была выбрана в невесты Змею! – И Соа остановилась.
– Продолжай! – сказал Нам тихим голосом.
– Быть может, ты припомнишь, господин, что, побуждаемый любовью и страданием, ты, в ночь жертвоприношения, помог этой дочери избегнуть челюстей Змея!
– Я припоминаю кое-что, – отвечал осторожно жрец, – но мне говорили, что та женщина, на которую ты намекаешь, подверглась мщению бога и умерла во время своего бегства!
– Это неправда, господин. Я твоя дочь, а ты не кто иной, как мой отец. Я узнала тебя, как только увидела тебя в лицо!
– Докажи это и берегись, если ты лжешь! – отвечал он. – Покажи мне тайный знак и шепни мне на ухо секретное слово!
Тогда, подозрительно оглядевшись вокруг, Соа подошла к нему и сделала несколько движений рукой по столу, а затем, наклонившись вперед, прошептала что-то на ухо Наму. Едва она кончила, как старик поднял голову и на его глазах выступили слезы.
– Здравствуй, моя дочь! – сказал он. – Я думал, что одинок и никого из моих близких нет на земле. Здравствуй! Твоя жизнь была обещана Змею, но, забывая свои обеты, я буду покровительствовать тебе, хотя бы это стоило мне жизни!
И отец с дочерью обнялись с показной нежностью – зрелище, поразившее бы всякого, кто знал характеры их обоих.
Выйдя на минуту из комнаты и отпустив Сагу и жреца, Нам вернулся к своей дочери и просил объяснить ему причину ее присутствия в свите Аки.
– Прежде всего, отец, ты должен дать мне клятву, – сказала Соа, – иначе я не скажу тебе ни слова. На крови Аки ты должен поклясться, что не сделаешь ничего против жизни той королевы, вместе с которой я прибыла сюда. Что касается других, ты можешь делать, что тебе угодно, но ее не должен трогать. Ведь та, которую любишь ты, любит ее, а также потому, что этим ты достигнешь еще больших почестей!
– Разве я мог бы поднять руку против богов, дочка? Клянусь тебе в этом кровью Аки, и если я нарушу свою клятву, то пусть Джаль поступит со мной так же, как поступил некогда с Акой!
После этого Соа, хорошо знавшая, что подобную клятву невозможно было нарушить, рассказала отцу всю свою жизнь с момента побега из Страны тумана, изложив вкратце все обстоятельства, и с большими подробностями описала свою жизнь с Хуанной, пленение последней работорговцами и историю освобождения молодой девушки Леонардом, закончив описанием прибытия Хуанны в Страну народа тумана.
