– Так вот как это было сделано! – подумал про себя Леонард, тщательно наблюдавший за процедурой открывания и запирания секретного входа.
Оттер, следовавший за Леонардом, видел все это также издали. Когда стена снова стала на свое место, он обратился к Франциско, который, сидя на постели, был погружен в молитву или размышления.
– Я видел, как они открыли отверстие в стене и прошли через него. Конечно, наши товарищи – поселенцы – прошли так же этой дорогой. Не попытаться ли и нам сделать это?
– К чему, Оттер? – отвечал священник. – Этот выход ведет только в храмовую темницу; если мы пойдем через него, то все будет открыто и главным образом этот обман! – указал он на одетое платье Аки.
– Это верно, – сказал Оттер. – Ну, в таком случае сядем на троны и будем ждать, пока они не придут за нами.
Усевшись в большие кресла, они стали ждать. Франциско перебирал в уме молитвы, а Оттер стал петь песни о своих подвигах, главным образом о взятии лагеря рабов, чтобы «оживить свое сердце», как он объяснил Франциско.
Через четверть часа занавес раздвинулся, и в комнату вошла толпа жрецов во главе с Намом.
– Теперь молчи, Оттер! – прошептал Франциско, нахлобучив на лицо капюшон.
– Здесь сидят боги, – проговорил Нам, махнув своим факелом в сторону двух фигур, спокойно сидевших на своих тронах. – Сойдите, о боги, чтобы мы могли отвести вас в храм, где вы сядете на возвышенном месте, откуда можете наблюдать сияние восходящего солнца.
Оттер и Франциско, не говоря ни слова, сошли с тронов и заняли место в носилках. Тотчас же их быстро понесли. Когда они были вне ворот дворца, Оттер выглянул из-за занавеса носилок, надеясь заметить какую-нибудь перемену в погоде, но тщетно: туман был гуще обыкновенного. У одних подземных ворот храма их встретил Олфан с воинами.
– Прощайте, королева, – шепнул король на ухо Франциско, – я отдал бы свою жизнь, чтобы спасти вас, но мне не удалось. Но я отомщу за вас Наму и всем его слугам.
Франциско не ответил ничего, но, поникнув головой, поспешил вперед. Вскоре они очутились в голове идола, где ни один из них еще не был ранее. Поверхность головы идола имела в окружности около восьми футов и не была ничем защищена с краев. Трона из слоновой кости, на котором сидела некогда Хуанна, не было. Вместо него стояли два деревянных стула, на которые должны были сесть жертвы. За ними стали Нам и три других жреца. Нам стал таким образом, чтобы его товарищи не видели фигуры Франциско, которого они принимали за Пастушку.
– Держи меня, Оттер! – прошептал Франциско. – Силы покидают меня, и я упаду!
– Закрой глаза и откинься назад; тогда ты не будешь ничего видеть. Приготовь также свое средство, так как уже пора.
– Оно готово, – отвечал священник. – Да будет прощен мне этот грех, так как я не могу перенести предстоящего ужаса живым.
Оттер ничего не ответил и принялся наблюдать за тем, что происходило внизу. Храм был окутан туманом, точно дымом, сквозь который он едва мог различить черную движущуюся массу собравшегося народа, в течение целой ночи ожидавшего здесь развязки трагедии. Шум толпы доходил до него подобно журчанью воды. За ним стояли четыре жреца в торжественном, величественном молчании, устремив глаза на серую мглу.
Это было ужасное положение, и даже такой неустрашимый человек, как карлик, почувствовал себя жутко. Что же касается Франциско, то, отдавшись весь горячей молитве, быть может, он не так страдал, как ожидал сам.
Таким образом прошло около пяти минут. Затем снизу из тумана раздался голос, произнесший следующие слова:
– Наверху ли те, кто называют себя Акой и Джалем, жрец?
– Наверху! – ответил Нам.
– Теперь час рассвета, Нам? – продолжал тот же голос.
– Нет еще! – отвечал Нам, всматриваясь в снежный пик, возвышавшийся за храмом на тысячи футов.
Весь народ вместе с Намом стал с напряженным вниманием смотреть на восток, ожидая разрешения мучившей всех загадки, истинные ли боги были перед ними или ложные; эти минуты напряженного молчания были настолько ужасны, что Оттер, не выдержав, запел зулусскую военную песню. Громче и громче раздавался его голос, он даже стал притоптывать босыми ногами по каменной платформе, тогда как народ с суеверным ужасом смотрел на него. «Конечно, он бог, – думали некоторые, – если поет так громко перед тем, как попасть в зубы Змея».
Минуты напряженного молчания были настолько ужасны, что Оттер, не выдержав, запел
– Он бог, – закричал один голос снизу и его повторили многие, пока наконец не водворилось молчание. Тогда и Оттер перестал петь и взглянул на небо. Увы! Рассвет наступил, но снега, покрывавшие горы, оставались бледными, как лицо мертвецов.
– Белая заря! Белая заря! – закричали в толпе. – Долой ложных богов! Бросить их Змею!
– Все кончено, – шепнул Оттер на ухо Франциско. – Ну, принимай теперь средство и прощай, друг!
Священник, услышав это, сложил свои тощие руки и поднял к небу измученное лицо, на котором светились только глаза.
Снизу опять раздался прежний голос:
– Красная заря или белая, скажите вы, стоящие наверху!
– Теперь совсем рассвело, и заря белая! – ответил Нам.
– Скорей! – шепнул Оттер Франциско.
Тогда священник поднес к своим губам руку, как бы желая принять свое смертоносное средство, но спустя мгновение опять опустил ее, со вздохом шепнув Оттеру: «Не могу, это смертный грех. Они должны убить меня, а я сам не могу!»
Но прежде чем карлик успел что-либо сделать, природа, более снисходительная, чем его совет, сделала для Франциско то, что он не решался сам сделать. Внезапно он впал в бесчувственное состояние: лицо его покрылось смертельной бледностью, и он медленно опрокинулся назад. Нам поспешил поддержать его и, зная, что Франциско дурно, стал держать его за плечи.
– Заря белая! Вы видите это вашими глазами! – раздался голос снизу. – Вы, стоящие наверху, столкните вниз ложных богов, согласно приговору народа тумана.
Оттер, услышав это, понял, что настала пора ему действовать. Быстро оглянувшись, он увидел, что Нам и другой жрец схватили бесчувственное тело Франциско, уже готовые сбросить его вниз, а два других жреца протянули руки к нему самому. Едва они успели коснуться карлика, как он, схватив ближайшего из жрецов за туловище своими могучими руками, прыгнул вместе с ним вниз, со словами «Пойдем вместе!».
Жрец издал отчаянный крик, и толпа с удивлением увидела, как карлик и его жертва исчезли в бушующей воде. Вслед за ними полетело безжизненное тело Франциско с быстротою стрелы в воду, где и исчезло навеки.
