Царь подал знак, и возник писарь, которому он приказал записать мои слова и разрешить проблему, поскольку кто-то мог пострадать от его небрежности. Краем глаза я видел, как Хуман и некоторые другие знатные люди побледнели и принялись перешептываться.
– Теперь я вспоминаю, – воскликнул он, – что просил Идернеса отправить мне египетского охотника. Итак, ты здесь, и мы готовы охотиться на львов, которых так много в тех лесах, это голодные и сильные твари, они в течение трех дней собирались в стаи, потому что не могли найти добычу. Как много львов ты убил, Шабака?
– Пятьдесят три, мой царь, не считая детенышей.
Он с подозрением уставился на меня, сказав презрительно:
– У вас, египтян, длинные языки, я уже слышал об этом. Хорошо, сегодня мы увидим, сможешь ли ты убить пятьдесят четвертого. В час, когда солнце начнет садиться, мы отпустим гончих вон в тех камышах, и, пока вода будет позади них, львы выйдут, и тогда мы все увидим, какой ты охотник.
Я понял, что царь считает меня лжецом, и кровь бросилась мне в голову.
– Зачем нам ждать заката солнца, о, Царь царей? – сказал я. – Почему не войти в камыши, как приказывает обычай в стране Куш, и выгнать львов из дремы в их собственном логове?
Теперь царь громко засмеялся и во всеуслышание заявил своим придворным:
– Вы слышали этого хвастливого египтянина, который говорит о том, чтобы войти в заросли и столкнуться лицом к лицу с львами в их логове? Ни один человек не осмелится сделать этого, потому что не видно, куда надо стрелять. Что ему сказать? Должны ли мы попросить его доказать свои слова?
Некоторые знатные господа выступили вперед, один из них служил охотником, хотя и не был похож на него, аромат его волос достиг меня за несколько шагов, а лицо его толстым слоем, как штукатурка, покрывала краска.
– Да, мой господин, – сказал он вкрадчиво, – давайте позволим ему войти в заросли и убить льва. Но, если он потерпит неудачу, пусть лев убьет его. В дворцовых клетках есть голодные, и негоже царю слышать пустые слова из уст чужеземцев из Египта.
– Пусть будет так, – сказал царь. – Египтянин, ты поклялся своей головой. Докажи, что ты можешь сделать то, о чем говоришь, и тебя ждет великая слава. Не сможешь – и тот, кто лгал про львов, отправится к львам. Но, – добавил он, – неправильно отпускать тебя одного. Выбери кого-нибудь из моих людей, чтобы он составил тебе компанию, он проверит тебя, если ты, конечно, пожелаешь.
Я бросил взгляд на пахнущего человека, который на моих глазах побледнел, и это было видно даже под слоем краски на лице. Потом я посмотрел на толстого евнуха Хумана, который открыл рот и ловил воздух, как рыба, и, взглянув на него, я покачал головой и сказал, как бы размышляя вслух:
– Нет, ни женщина, ни евнух не могут быть моими компаньонами в таком деле. – При этих словах царь и остальные засмеялись. – Карлик и я пойдем одни.
– Карлик! – воскликнул царь. – Он что, тоже может охотиться?
– Нет, мой господин, но, возможно, он может приманить хищников запахом, как иначе я смогу найти их в этих кустах за один час?
– Верно, они точно унюхают его. Как зовут этого человека-обезьяну? – спросил царь.
– Бэс, о, мой господин, по имени одного из египетских богов, которого он напоминает.
– Бэс, ты будешь сопровождать своего господина в этой охоте? – спросил царь.
Бэс поднял голову, начал вращать своими желтыми глазами и ответил своим густым, зычным голосом:
– Я раб своего господина и как я могу отказаться сопровождать его? Если я это сделаю, он может убить меня, как царь царей убивает своих рабов. Лучше умереть с честью в зубах льва, чем с позором от кнута хозяина. По крайней мере мы у себя в Эфиопии думаем именно так.
– Хорошо сказано, карлик по имени Бэс! – воскликнул царь. – Я прикажу думать так всем по всему Египту. Пусть слова этого эфиопа будут написаны и копии разосланы правителям всех провинций, чтобы их могли прочитать все люди на земле. Я, царь, так сказал.
Глава V
Пари
Пока писари делали свою работу, я стоял согнувшись перед царем и молился, чтобы он ушел, а мы отправились к своим.
– Езжайте, – сказал он, – и возвращайтесь сюда через час. Если ты не вернешься, известие о твоей смерти дойдет до наместника Египта, так, чтобы твои жены узнали об этом.
– Благодарю тебя, царь, но в этом нет необходимости, потому что у меня нет жен, они – настоящая обуза для охотника.
– Странно, – заметил царь, – я полагаю, многие женщины должны быть счастливы назвать такого человека своим мужем, по крайней мере у жителей восточных земель.
Пятясь и кланяясь, мы с Бэсом вернулись к нашей повозке. Потом мы долго освобождались от стеснявшей нас верхней одежды, пока Бэс не разделся до набедренной повязки, а я не остался в одной безрукавке. Затем я взял свой лук, стрелы и нож, Бэс подобрал два копья, одно легкое, для метания, и другое, короткое, широкое и тяжелое, похожее на зулусский ассегай для близкого боя. Вооруженные таким образом, мы прошли буквально сквозь строй жителей востока, которые уставились на нас во все глаза, и отправились к краю зарослей высоких камышей, где водилось множество львов.
Затем Бэс поднял с земли щепотку пыли и подбросил ее в воздух, чтобы мы могли узнать, откуда дует ветер.
– Мы пойдем против ветра, господин, – сказал он, – чтобы я унюхал запах львов прежде, чем они почуют нас.
Я кивнул и добавил:
– Послушай меня, Бэс. Может так случиться, что мы не убьем ни одного льва в этом месте, где столь трудно стрелять. Я не собираюсь возвращаться, чтобы меня бросили к диким чудовищам по приказу этого злобного правителя. В общем, если у нас ничего не получится, ты убьешь меня, если сам, конечно, останешься в живых.
Он выпучил глаза и усмехнулся:
– Нет, мой господин. Тогда мы пробежим через заросли и спрячемся на их границе до наступления темноты, потому что во мраке эти полулюди не осмелятся искать нас. Затем мы переплывем реку, переоденемся фокусниками и попытаемся достичь берега моря, чтобы вернуться назад, в Египет, предварительно узнав о дороге. Никогда не протягивайте руку смерти, пока она не протянет вам свою, что может быть сделано очень скоро, господин.
Я снова покачал головой и спросил:
– А если лев убьет меня, что тогда, Бэс?
– Тогда, господин, я убью этого льва, если смогу, чтобы доложить об этом царю.
– А что, если он захочет бросить тебя к чудовищам, Бэс, что тогда?
– Тогда сначала я брошу его вниз, к самому страшному чудовищу, тому, кто ждет, чтобы сожрать злодеев в подземном мире, не важно, цари они или рабы, – и он вытянул свои длинные руки и сделал такое движение, как будто сжимал человеку горло. – Но не бойся, господин, я сломаю его, как палку, а потом мы обсудим это дело там, среди мертвых, потому что я проглочу свой язык и тоже умру. Это хорошая шутка, мой господин, я думаю, тебе понравится.
