Вскоре на берегу шумной группкой появились метисы, – судя по костюмам, колумбийские погонщики мулов. Их не так давно наняли французы, продолжавшие свой путь из Парижа в Бразилию по суше.
Несчастные пленники! Жалкий их эскорт! Стоило только метисам увидеть, в каком плачевном положении оказались их хозяева, как они тотчас же повернули назад и, подбежав к костру, в один миг потушили его. В темноте послышалось фырканье разбуженных вьючных животных и стук сабо по булыжнику, а затем наступила тишина.
Жак и Жюльен, столкнувшись с такой подлостью со стороны своих спутников, только и смогли, что пожать плечами, – насколько им позволяли путы, – продолжая при этом гордо хранить молчание.
Два матроса подобрали горящие головешки и, стоя неподвижно, освещали мрачную сцену, участники которой обменивались дикими взглядами, предвещавшими взрыв, не заставивший долго себя ждать. Полковник, совершенно потеряв здравый смысл и не считая нужным сдерживать свои страсти, грубо поносил пленников, не жалея мерзких эпитетов, что было необычно даже для янки. Он рычал, грозил кулаком, задыхался, хрипел, потрясал револьвером и, прервав на мгновение свои вопли, чтобы набрать воздуху, продолжал затем с новой силой:
– Вонючие хорьки!.. Подонки!.. Свиньи!.. Я спущу с вас шкуру!.. Сдеру ее с ваших дрянных костей по частям!.. Я искромсаю вас на куски!.. Отдам ваши тела на съедение насекомым!.. Посмотрим тогда, чего стоит ваше высокомерное безразличие!..
Но друзья по-прежнему делали вид, что не обращают на бесновавшегося полковника ни малейшего внимания.
Капитан Боб, рассмеявшись громко и, ей-богу, непочтительно, прервал наконец отвратительную брань.
– Вы с ума сошли, Сайрус! – воскликнул великан.
– Да, я вне себя от ярости!
– Хороши же, нечего сказать! Вы же видите, джентльмены даже не замечают нашего присутствия!
– Я знаю, как развязать им язык!
– Я тоже, черт подери!
– Я знаю, как развязать им язык!
– Так почему бы нам не заняться ими всерьез прямо сейчас!
– Не спешите, приятель, прошу вас! Я знаю ваши приемы, а они не лучше моих: человек, прошедший через наши руки, годен лишь на то, чтобы бросить его на съедение акулам.
– И что же вы собираетесь сделать с этими двумя недоносками?
– Заставить их уплатить за разбитые горшки, если только это будет им по средствам. Я – человек дела, вот так! Клянусь, когда у меня на глазах пропоролось брюхо моего несчастного суденышка, я тоже пришел в ярость. Но эта ваша насмешившая меня вспышка гнева и изреченные вами глупости вернули мне хладнокровие.
– Поверьте, мне недостаточно одних их денег!
– Вы ненасытны! Я лично требую лишь, чтобы они возместили нам стоимость шхуны и груза. А потом пусть идут куда желают, хоть к самому дьяволу!
– А я не согласен! Мне этого мало!
– Черт возьми, что вам еще надо?
– Чтобы они заплатили за все своей шкурой!.. Я подвергну их пыткам!.. Выпущу из них всю кровь, каплю за каплей!.. Нарежу ремней из их кожи!.. Они испытают все муки, какие только может выдержать живое существо, будь то животное или человек!..
– Правда, дружище, – невозмутимо продолжал капитан Боб, – джентльмены должны быть чертовски богаты, чтобы оплатить нанесенный нам ущерб.
– Но разве вы не знаете, что они утопают в роскоши… неописуемой?! Особенно этот! – указал полковник пальцем на Жюльена, как никогда холодного и высокомерного.
– А чего ж вы раньше молчали? Орете, как старый вождь краснокожих, готовящий пытку своему пленнику! На кой черт? Бизнес есть бизнес, и сейчас наступило самое что ни на есть время делать деньги!
– Вот именно! И я иду прямо к цели, не отклоняясь.
– Я не спрашиваю вас, откуда вы знаете джентльменов и каким образом вам стало известно, сколько у них денег.
– И поступаете совершенно правильно: они богаты, и этого достаточно!
– Позвольте, я побеседую с ними сам: вы слишком разнервничались, чтобы вести переговоры такой важности… Послушайте, сэр, – обратился капитан Боб к Жюльену, – вы ведь согласны возместить нам убытки, которые мы понесли из-за вас?
– Прежде не мешало бы выяснить подлинную причину ваших убытков и сумму, на какую вы претендуете, – холодно ответил тот. – Нас, меня и моего друга, держат, вопреки всем законам, связанными по рукам и ногам, словно мы какие-нибудь мошенники, но на угрозы нам наплевать, даже если и приведет их в исполнение самый свирепый из ваших бандитов.
– Клянусь, не стоит об этом! Я не хочу с вами спорить, но только, мне кажется, вы заблуждаетесь относительно моего компаньона, славного полковника Батлера. Что же касается причины убытков, то она налицо: свет от костра, у которого вы, вероятно, спали, был ошибочно принят за огни рейда Бурро. Я направил шхуну в вашу сторону и в результате налетел на прибрежную скалу. Стало быть, прямая, главная причина нашего крушения – это вы.
– Простите, а кто вел это судно?
– Я, капитан Боб!
– Ну что ж, – произнес насмешливо Жюльен, – считаю необходимым заметить вам, капитан Боб, что мыслите вы в высшей степени логично.
– Еще бы!
– И посему я не стану опровергать ваш аргумент, который представляется мне в высшей степени непререкаемым.
– Стало быть, вы признаете себя виновным в катастрофе?
– Прежде всего я признаю, что вы самый удивительный тип на свете и вполне могли бы претендовать на титул отпетого мошенника.
– Оскорбления, джентльмен, оплачиваются отдельно!
– Можете предъявить ваш счет.
– Моя шхуна, лучше которой не было на ходу, полностью отвечала своему назначению и отлично служила мне. Заменить ее нечем. Я думаю, двухсот тысяч франков хватило бы, чтобы купить другую и смягчить мое горе.
– Совсем немного!
– Да, конечно: видите ли, я проявляю при ведении дел сознательность… И еще пятьсот тысяч франков за груз.
– Который состоял из?..
– Винтовок с патронами для перуанского правительства.
– О!
– Вас это удивляет?
– Да, ибо вы похожи больше на пирата, по которому плачет веревка, чем на одного из тех честных типов, что сопровождают военную технику.
– То, что лежит на поверхности, часто сбивает с толку, – произнес напыщенно капитан Боб.
– Пятьсот тысяч плюс двести тысяч, – прервал его Жюльен, – равняется, если следовать правилам арифметики, семистам тысячам. Это все?
– Я вижу, вы смеетесь! Мы немного не добрали до миллиона. Но этот крохотный предварительный результат – всего-навсего закуска перед обедом, если можно так выразиться.
