Дела наших друзей были как нельзя хуже, но тут со стороны дома раздалось четыре мощных выстрела, и над кущей садовых растений взвился легкий дымок.
Капитан Боб, пораженный пулей, попавшей ему между глаз, тяжело повалился на Жака. Полковник Батлер сделал, шатаясь, четыре шага, потом упал на колени и попытался сдержать рукой кровь, фонтаном бившую из его груди. Двое из четырех пиратов, напавших на Жюльена, рухнули один на другого.
– Мы уже три недели гоняемся за вами, мерзавцы! – раздалась громоподобная французская речь, и из зарослей вынырнул огромного роста мужчина, а следом за ним – еще два богатыря и некий человек далеко не столь могучего сложения.
– Заряжайте ружья, ребята!.. Малыш Андре, не мешкай!
Эти четверо, как гром с неба, обрушились на перепуганных до смерти злодеев, растерявшихся при виде гибели своих предводителей.
– Бросайте оружие, разбойники, если не хотите на себе испытать, чего стоят две пары добрых канадских карабинов! – гаркнул гигант.
– Перро! – изумился Жюльен, кидаясь навстречу канадцу.
– Рады служить вам, месье! И от всего сердца…
– И Алексей! – воскликнул Жюльен, узнав русского, который подбежал к ним, запыхавшись.
– Месье Жак жив и здоров, – произнес Перро. – Уверен в этом: я вовремя всадил пулю куда надо… Этот боров осмелился навалиться на него!
Подняв за ногу одной рукой тело капитана, он брезгливо швырнул его на середину дороги.
Жак, освобожденный от прижавшей его к земле туши, под которой он буквально задыхался, радостно вскрикнул, узнав канадца.
– Ау, славный мой Перро, я снова спасен вами! – бросился он в объятия бывшего траппера.
– Да что вы, месье!.. Это пустяки… Эй, Эсташ!.. Эй, Малыш Андре!.. Эти мерзавцы оставили оружие, перед тем как удрать?
– Да, брат.
– Вот и отлично! А теперь, когда главное – позади, поздоровайтесь с господами.
Жалобный стон, вырвавшийся из груди полковника Батлера, прервал восторженные возгласы.
– Сразу видно, не я стрелял, а месье Алексей, – проворчал Перро. – В конце концов, это, может, и к лучшему. – И затем добавил: – Бедняга! Он был неплохим воякой, ей-богу!.. Черт возьми, не могу видеть, как он мучается! Эй, месье… месье… Это я, Перро Жозеф… Могу я что-нибудь сделать для вас?
– Пить!.. – прохрипел раненый затухающим голосом.
Перро бросился к реке, а Жак и Жюльен, приподняв полковника, прислонили его к дереву. У несчастного появилась на устах легкая улыбка, в которой смешались ирония и мягкость: за ним ухаживали люди, которые имели все основания смертельно ненавидеть его.
– Вы очень добры, – пробормотал он. – У меня же никогда не было времени на проявление подобных чувств.
– Вам нельзя говорить, – тихо сказал ему Жюльен, – вы должны беречь силы.
– Зачем? Я уже свел счеты с жизнью. Для меня все кончено… Важно лишь, что… я ничего не украл… Пить…
Тут как раз вернулся Перро с кожаной флягой, полной воды:
– Возьмите, месье, и не держите ни на кого зла.
Янки жадно припал к фляге.
– Спасибо, – произнес он, не убирая с груди руку, закрывавшую рану. – А как Боб?
– Он мертв, – ответил Жак.
– Пить!..
– Тем хуже… Я собирался просить вас проявить к нему милосердие… Поскольку его нет в живых, мне теперь уже ничто не мешает признаться, что я лгал управляющему… Я знаю, вы во благо употребите принадлежащее вам по праву наследство… Кажется, мне полегчало от этого признания… Я понял, что люди не так уж плохи, как думалось мне до сего дня… Месье де Клене!.. Месье Арно!.. Жизнь уходит от меня… Я не боюсь смерти… Но если вы скажете, что не питаете больше к нам, несчастным, ненависти из-за… лепрозория… – это было мерзко… не правда ли?.. – мне будет легче умереть…
– И я лично, и друг мой Жак прощаем вас! – торжественно молвил Жюльен.
– Благодарю! – прошептал раненый. Его дыхание прервалось, взгляд остыл, рот открылся.
– Все кончено, – констатировал Перро.
– Да покоится он в мире! – обнажая голову, произнес Жак.
Глава 20
Каким бы неожиданным ни выглядело появление трех канадцев и русского в тот драматический момент, когда бандиты обрушились на наших друзей и управляющего имением, в действительности в нем не было ничего сверхъестественного или загадочного: вспомним о письмах Перро и Алексея, полученных в Кито Жаком и Жюльеном и извещавших французов о намерении горнопромышленников Карибу провести вчетвером зиму в Жаккари-Мирим.
Когда из-за холодов работы на приисках приостановились, золотодобытчики решили привести в исполнение свой план. Покинув Британскую Колумбию, они сели в Нью-Вестминстере на первый же корабль, отправлявшийся в Сан-Франциско, а там пересели на судно, следовавшее в Рио-де-Жанейро. Этот американский пароход заходил во все порты на западном побережье Соединенных Штатов, Мексики и Южной Америки и, оставив позади Магелланов пролив, направлялся на север к столице Бразильской империи.
Он останавливался конечно же и в Салаверри, в этом порту Трухильо, и представьте себе изумление Перро при виде полковника Батлера и его закадычного дружка капитана Боба, собиравшихся сесть на то же судно. Сразу же заподозрив благодаря своему нюху старого траппера что-то неладное, некий дьявольский умысел, канадец решил не показываться на глаза американцам, что было сделать совсем нетрудно: эти огромные лайнеры являются, по сути, многолюдными плавающими городами. Однако Алексею, Эсташу и Малышу Андре, не знакомым лично с пройдохами-янки, не было никакой необходимости вести затворническую жизнь, которая вскоре осточертела бывалому охотнику.
Когда пароход покидал Салаверри, Алексей узнал от дежурного на борту, что американцы направлялись туда же, куда и они, – в Рио-де-Жанейро. Известие об этом не на шутку встревожило Перро.666
«Какого черта понесло в Бразилию этих двух висельников? – не переставая спрашивал самого себя Перро, все более и более волнуясь. – Как знать, не собираются ли они расставить ловушку месье Арно и месье де Клене, когда те прибудут туда на заключительном этапе своего путешествия?»
Но особое беспокойство благородный канадец французского происхождения ощутил после того, как по прошествии двух дней Алексей сообщил ему потрясающую новость: эти два новых попутчика заявили, будто их зовут месье Арно и месье де Клене.
Посовещавшись, все четверо решили, что над янки необходимо установить неусыпный надзор, который, впрочем, мало что дал.
Негодяи из предосторожности тщательно следили за каждым своим шагом. Хотя порой они и принимались разглагольствовать с таким апломбом, что невольно вызывали к себе уважительное отношение со стороны других пассажиров, в целом же их поведение можно было бы охарактеризовать как довольно скромное, что позволяло им не привлекать к себе особого внимания.
