– Не буду спорить, – согласился капитан, – но разве моя вина, что дождь льет как из ведра, а порывы ветра так сильны, что ломаются рога у оленей!
– Но, капитан, – возразил собеседник, – что мешает нам воспользоваться последними морозами и на санях пересечь эту проклятую реку, чтобы побыстрее добраться до Британской Колумбии?
– Господин Арно, многие ваши соотечественники любят повторять, что во французском языке не существует слова «невозможно». Но и они не решились бы на такое, оказавшись под сто пятьдесят пятым градусом тридцатой минутой западной долготы и шестьдесят четвертым градусом сорок второй минутой северной широты, у ворот форта Нулато, на правом берегу реки Юкон, когда суровая зима никак не желает уступать свои права весне. Вы согласны со мной, господин Богданов?
– Да, капитан. Боюсь, что любая попытка покинуть форт в ближайшие дни окажется бесплодной, – ответил тот, кто пытался правильно истолковать возглас «увы», вырвавшийся у Жака Арно.
– И, может быть, даже смертельной, – добавил Жюльен де Клене, третий собеседник, который выражал благодарность от имени «желудков» путешественников. – Послушай, Жак, будь благоразумен и не дуйся зря, словно капризный ребенок, на изменчивую природу, хотя именно из-за нее приходится торчать тут вот уже четвертую неделю. Ураганы, бури, метели… Что за безумный танец отплясывают стихии!.. Однако сегодня не так холодно. Вслед за снегом полил дождь, и ртутный столбик в термометре показывает выше нуля. Подобный скачок температуры особенно опасен. Не так ли, капитан?
– Еще бы! Ведь Юкон может вскрыться с минуты на минуту. Слышите отдаленный грозный треск? Это он борется со сковавшим его льдом.
– Ледоход!.. – быстро проговорил Жак. – Ледоход!.. Никто об этом не подумал. Значит, он начинается уже завтра, а я все еще здесь…
– Между прочим, мы тоже здесь, да еще и под проливным дождем, от которого, к счастью, нас защищают костюмы и накидки с капюшоном, сшитые из тюленьих желудков, – заметил Жюльен.
– Речь идет не о вас, а обо мне!..
– А что ты? Чем ты лучше нас?
– Да ничем, просто я должен уехать.
– Мы тоже. Но сейчас хотели бы вернуться в форт. Тем более что сегодняшняя вылазка – одна из каждодневных, совершаемых нами с целью разведать обстановку, – оказалась не только бесполезной, но и значительно более огорчительной, чем обычно.
– Вернуться в форт!.. Опять в форт! Черт побери, когда же я наконец попаду на другой берег!
– Как уже сказал капитан, пока это невозможно.
– Подумай, что ты говоришь, несчастный! Или ты решил дождаться, когда река вскроется… и начнется этот проклятый ледоход? Так мне же тогда придется ждать следующей зимы… Или, может, ты задался целью заставить меня пересечь на лодке стремительный поток шириною в две тысячи метров?..
– В две тысячи восемьсот, – уточнил капитан.
– Ни за что не стану переправляться по воде! Я привык путешествовать только по тверди земной! Вспомни, Жюльен, ты же обещал доставить меня в Бразилию по суше… Дал слово – держи его!
Треск льда стал столь грозен, что заглушил ответ Жюльена. Казалось, будто полсотни артиллерийских орудий при поддержке огня пехоты вели нескончаемую пальбу.
– Капитан, – произнес Жак в один из моментов затишья, – прикажите дать мне санки с небольшим запасом провизии. Пока есть время, я на свой страх и риск попытаюсь перебраться на тот берег, где и буду ждать окончания ледохода, когда ко мне смогут присоединиться друзья.
– Нет, сударь! – сурово ответил капитан. – Я не желаю стать виновником вашей гибели.
– Что ж, хорошо, тогда я пойду пешком.
– Мы вас не отпустим, даже если для этого придется применить силу.
– Ну это мы еще посмотрим!.. О, видите! – торжествующе воскликнул Жак. – Эти люди не французы, но и они изменят ваши представления о слове «невозможно».
В самом деле, спутники Жака заметили приближавшуюся к ним упряжку из дюжины собак, тащившую за собой легкие нарты. Судя по всему, двое бесстрашных ездоков, сидевших на санках, были полны решимости пересечь огромную реку, невзирая на страшный шум и треск льда. Оставалось до заветного берега, где стояли наши друзья, уже метров пятьсот, и смельчаки всячески торопили собак, которым ощущение смертельной опасности словно придавало новые силы.
– Безумцы! – вздохнул капитан.
– Пусть безумцы, – согласился Жак. – Зато вместо того, чтобы спокойно сидеть на том берегу, куда я так хочу попасть, они пытаются перебраться сюда…
– И идут навстречу собственной гибели!
– Не преувеличивайте! Спустя четверть часа они уже будут здесь. Я переговорю с ними, и самое большее через полчаса они переправят меня на тот берег.
Однако его постигло жестокое разочарование.
Из-за быстрой смены температуры в состоянии реки произошли существенные изменения, и, в частности, толщина льда резко уменьшилась. Юкон яростно пытался разбить свой ледяной панцирь. Ледяная кора под давлением воды постепенно вспучивалась, и под этим перекрытием бесновались в буйном водовороте стремительные течения. Внезапно толстый ледяной покров содрогнулся. Ломавшиеся льдины грохотом своим напоминали канонаду на поле битвы. По ледяному куполу, словно молнии, побежали во все стороны трещины и в одно мгновение избороздили всю его поверхность, давая выход воде, вырвавшейся наконец из заточения и взорвавшейся бурными фонтанами.
Санки очутились на краю только что отколовшейся от основного массива льдины длимой метров двадцать. Некоторое время неведомая сила удерживала этот островок в горизонтальном положений, пока под неумолимым напором воды он, словно гигантский рычаг, не взметнулся вдруг резко вверх и не замер на несколько секунд в строго вертикальном положении. Взлетевшие вместе со льдиной нарты, оказавшись на короткое время как бы вне действия закона притяжения, застыли между небом и землей на высоте более десяти метров. А затем и люди и упряжка рухнули в зияющую бездну, и льдина, завершив круговое движение, с тяжелым всплеском легла на воду гигантской надгробной плитой.
Трое друзей застыли в ужасе и, не в силах произнести ни слова, с болью в сердце созерцали ледяную могилу, поглотившую двоих несчастных, которым они ничем не могли помочь.
– Ну вот, господин Арно, – нарушил скорбное молчание капитан, – надеюсь, этот жуткий урок поубавил у вас упрямства?
– Да, сударь, действительно жуткий урок, и я вынужден отступить перед жестокой стихией.
– Вы убедились, что и речи быть не может о скором отъезде?
– Увы! – вздохнул путешественник.
– Вернемтесь же в форт, – предложил капитан. – Это лучшее, что можно сделать сейчас. А там, потягивая горячий грог, мы придумаем, как примирить ваш ужас перед водным пространством со страстным желанием поскорей уехать отсюда.
Полчаса спустя после трагического события, ставшего причиной последующих необычных приключений Жака, все четверо уже удобно сидели перед камином в доме начальника фактории. Избавившись от эскимосских костюмов и закутавшись в теплые шерстяные пледы, путешественники наслаждались приготовленным в изобилии напитком, пытаясь забыть страшную драму, невольными свидетелями которой они стали.
