Злой гений, преследовавший Жака, взял крупный реванш, забросив его на остров Баранова, где находится Ситка, главный город Аляски. Приземление, которое обрадовало бы любого путешественника, стремящегося как можно быстрее вновь ощутить под ногами твердь земную, повергло нашего друга в отчаяние. Испытываемый им ужас перед водной стихией более, чем отсутствие элементарных материальных благ, делал его нечувствительным к утехам этого замечательного городка.
Во времена владычества русских Ситка, обычная фактория, основанная русско-американской компанией по торговле мехами, постепенно превратилась в самый крупный город на Аляске – с почти двухтысячным населением. С включением территории Русской Америки в состав Соединенных Штатов значение города возросло, особенно с конца 1867 года.
Уютно расположенная среди лесистых холмов, окруженная высокими горами, увенчанными снежными вершинами, и защищенная от океанских ветров потухшим вулканом Эджумб, возвышающимся на острове Круз на две тысячи восемьсот метров над уровнем моря, Ситка, как и ее окрестности, выглядит весьма привлекательно. Несмотря на то, что город находится почти на пятьдесят седьмой параллели, зима здесь мягкая, температура практически никогда не опускается ниже семи градусов. Так что путешественнику, долго странствовавшему в северных широтах и привыкшему ночевать в жалких хижинах вместе с несчастными их обитателями, есть от чего прийти в изумление, оказавшись внезапно в центре поселения, располагающего всеми благами цивилизации.
В самом деле, хотя Ситка и расположена всего лишь в одиннадцати градусах от Полярного круга, она с полным правом гордится отлично построенными красивыми домами, ухоженными улицами, ресторанами, кафе, гостиницами, барами, банками, клубами, церквами и даже театром.
Чуть ли не вплотную к городу подступает бескрайний лес, служивший когда-то прибежищем индейцам племени кольюжес. На его опушке выросли нарядные коттеджи, где по вечерам джентльмены могут расслабиться после утомительного дня, проведенного на бирже или в конторе.
Одно плохо: выпадение осадков на Ситке составляет от двух с половиной до трех метров в год
[118]. Дожди прекращаются лишь для того, чтобы уступить место снегу, а если летом случайно и выдастся несколько недель хорошей погоды, то за эти приятные денечки жители расплачиваются обычно лихорадкой и грудными болезнями. Не забудем и о ревматизме. Впрочем, напоминание это может показаться излишним, ибо и так ясно, что продолжительное пребывание в подобном климате непременно влечет его за собой. Но леди и джентльмены философски переносят эти маленькие неприятности и, в зависимости от погоды, надевают водонепроницаемые плащи, макинтоши или шубы. Что же касается лечения ревматизма, то существуют растирания фланелью, смоченной бренди… Хотя помогает вроде бы и просто сухая фланель с приемом вышеозначенного напитка внутрь. Во всяком случае, злые языки утверждают, что некоторые больные отдают предпочтение последнему способу исцеления и число таковых, мол, весьма велико. Да устыдятся те, кто подумает о страдальцах сих плохо!
Сетования Жака имели под собой определенные основания, ибо единственная для него возможность покинуть остров – это пересечь водное пространство, отделяющее его от континента. Но, прежде чем придумать, как перебраться на материк, необходимо было временно обустроиться и на том участке суши, куда занесла нашего героя капризная судьба.
В очередной раз придя к безрадостному выводу, Жак заметил вдруг, что к нему подкатил экипаж размером с железнодорожный вагон.
– Джентльмен, наверное, ищет гостиницу? – спросил его возница.
– Да. Не отвезете ли вы меня туда вместе с моим багажом?
– Ол райт!..
Они не без труда взгромоздили на крышу повозки шар, и через пять минут дилижанс остановился возле весьма приличного с виду отеля.
– С вас один доллар
[119].
– Ах, черт!..
– Вы считаете, что это слишком дорого?
– Нет, я бы с удовольствием дал вам хоть два, если бы… если бы они у меня были.
– Они у вас есть. Вон там, – возница указал на корзину воздушного шара, – лежит бизонья шкура стоимостью двадцать долларов…
– И вы хотите получить ее за эту цену?
– Йес! Вот девятнадцать долларов – стоимость шкуры за вычетом доллара, который вы мне должны.
Жак молча положил в карман полученные деньги, равнявшиеся ста двум франкам девяноста восьми сантимам. Затем, сгрузив вместе с возницей монгольфьер и втащив его под навес, француз вошел в гостиницу.
Хозяин, флегматичный, как и все янки, не смог сдержать удивления при виде странного посетителя, горделиво запахнувшего шубу, с которой ручьями стекала вода.
– Комната и еда обойдутся вам в четыре доллара в сутки, – приступил к делу хозяин.
– Согласен, – ответил Жак. – Могу я здесь позавтракать?
– Да, если заплатите вперед.
– Получите, – послушно протянул ему деньги путешественник, а про себя проворчал: «Экая скотина!.. Но, к счастью, перед отлетом у меня появилась блестящая идея запаковать запасы еды в бизонью шкуру, забрав и ее – со всем прочим – у индейцев-атна, благо мне были неведомы при этом ни малейшие угрызения совести. И, как оказалось, не осуществи я этого замысла, в первом встретившемся мне после Якутска городе меня бы ждала голодная смерть… Однако самое время поискать способ, как бы побыстрее покинуть эти мокрые и негостеприимные края, пока я не истратил все до последнего су». – И, движимый этой мыслью, он снова обратился к владельцу гостиницы: – А за получение сведений тоже надо платить заранее?
– Сведения предоставляются бесплатно… А что бы вы хотели узнать? – спросил хозяин, явно смягчившийся при виде долларов.
– Сколько отсюда до материка?
– Около ста миль.
– Есть ли с ним регулярное пароходное сообщение?
– Да, два рейса в неделю.
– Когда отходит ближайший пароход?
– Завтра утром.
– Не подскажете ли мне, где смог бы я найти его капитана?
– Это я.
– Вы?!
– Йес… А что вас так удивляет?
– Да нет, ничего. Не возьмете ли вы и меня в качестве пассажира?
– Йес. Проезд до устья реки Ситкин стоит десять долларов. Оплата вперед… при посадке на судно.
– Это я уже понял… Десять так десять… Но должен вам заметить, что я собираюсь отплыть с вами отнюдь не в качестве обычного пассажира.
