От удара о землю бутыль с остатками нефти разбилась, и ее содержимое огненными брызгами накрыло толпу краснокожих. Восторженные крики тотчас же сменились завываниями от боли. Ослепленные, обожженные и напуганные этим необъяснимым для них явлением, бездельники бросились на землю, призывая на помощь всех маниту
[128] сразу и протягивая в отчаянии руки к небу, наславшему на них такую страшную бродячую звезду.
Оболочка из бордюша уже пылала и трещала буквально в нескольких футах от головы бесстрашного воздухоплавателя
Со стороны же бледнолицых раздались удивленные возгласы, сменившиеся затем криками радости.
– Жак!..
– Алексей!.. Жюльен!.. Я не ошибся!.. У кого-нибудь из вас есть нож?
– У меня, сударь, на поясе, – раздался голос Перро.
Через минуту веревки были перерезаны. Все пятеро пленников встали, расправили затекшие конечности и могли хоть сейчас приступить к отмщению. Их ружья, заряженные, с запасом патронов, все еще валялись под тентом: краснокожие, опьяненные первым успехом, даже не подумали завладеть ими.
Перро, взяв в руки свой карабин и нежно поглаживая ствол и деревянное ложе любимого оружия, облегченно вздохнул. Быстро, одним взглядом, оценил окружающую обстановку, запечатлевшую последствия величайшего разгрома. И заметил своего заклятого врага, Отца Врачевания, которого, похоже, внезапно поразило безумие. Негодяй, привыкнув обманывать своих соплеменников с помощью различных трюков и переодеваний, злоупотребляя тем самым их доверчивостью, не смог вынести зрелища пылавшего шара, который он счел подлинным проявлением могущества сверхъестественных сил.
Достойный траппер, ничуть не смягчившись при виде обезумевшего врага, неумолимый, как и все, кто живет в этих малонаселенных краях и в области правосудия подчиняется только закону грозного судьи Линча
[129], поднял карабин, взял краснокожего на мушку и приготовился размозжить подлецу голову. Хотя столь стремительное исполнение приговора обычно внушает европейцам отвращение, наши друзья не стали мешать: у себя дома каждый волен поступать так, как ему нравится. К тому же и кровавая полоса на лбу канадца не располагала к излишней снисходительности.
Неожиданно, к глубочайшему удивлению путешественников, Перро с тихим смехом опустил оружие.
– Не сто́ит напрасно тратить порох и пулю, – произнес он своим тягучим голосом. – Опасность миновала, так что давайте-ка позабавимся, как это принято в этой благословенной стране.
– Что вы хотите этим сказать, отважный мой Перро? – спросил Жюльен.
– А то, что теперь вы уже можете обнять своего друга, который, так кстати свалившись с неба, вызволил вас из этой заварушки… Да я и сам не прочь крепко пожать ему руку… А потом неплохо бы поговорить нам по душам, тем более что индейцев и след простыл.
– Но разве краснокожие не могут вернуться и снова напасть на нас?
– Нет, это исключено: у них тут будет столько хлопот, что они позабудут о нас.
– Что вы имеете в виду?
– Эти мерзавцы чиликоты переоделись в дикарей из других племен, чтобы грабить безнаказанно… Ну, словно жулики, нарядившиеся жандармами перед тем, как идти на дело… И все бы прошло у них гладко, если бы не остальные аборигены, не имеющие ничего общего с гнусной шайкой. Среди индейцев много честных людей, и к тому же им просто не выжить без факторий. Вот эти-то краснокожие и сыграют роль полиции. Прямо скажу, не хотел бы я оказаться в шкуре чиликотов!
– Вы уверены в этом?
– Так же, как и в том, что когда-нибудь мы все умрем… Вы небось никогда не видели, как снимают скальп?
– Нет, и честно говоря, не имею такого желания.
– Но ведь вы путешествуете для того, чтобы все видеть!
– Конечно, но не подобные процедуры.
– Дело ваше. Однако должен заметить, что такая возможность предоставляется не каждый день.
– Вот как!
– Да, сейчас снимают скальпы только в книжках, сочиненных в Европе, ну и, может быть, еще где-нибудь в глухих, уголках Скалистых гор.
– Но, Бога ради, объясните, почему вы считаете, что нам предстоит лицезреть этот мрачный спектакль?..
– Взгляните-ка сами! Я уже давно твержу вам об этом, – прервал друзей торжествующим тоном канадец. – Видите? Они идут сюда…
– Кто?
– Черт подери, да остальные дикари, что расположились лагерем возле английской фактории!
– Кто же успел предупредить их о случившемся?
– Это, месье, так же просто, как выкурить трубку. У англичан только что открылись торги. Краснокожие, собравшиеся перед факторией, конечно, заметили ваш шар, летевший в их сторону. А всем известно, что индейцы – любопытнее малых детей. И, завидев ту самую луну, о которой все говорят на сотни лье в округе, они тотчас забыли про товары. Пусть же первая выкуренная мною трубка будет и последней, если я ошибаюсь!
– Кстати, – спросил Жюльен, – куда же делся американский факто́р с двумя помощниками-метисами?
Перро рассмеялся беззвучно:
– Видите вон те «тюки», что шевелятся так, будто в них завернуты какие-то животины? Держу пари, что мерзавцы связали этих троих самым отвратительным рваньем… Глядите!.. Ну, что я вам говорил? Другие краснокожие их освобождают… Этих-то я знаю… Индейцы из Арк-Форта. Неплохие ребята!.. Вот и появился американский факто́р!.. И метисы!.. Ух, как они злы!.. Хоп!.. А это уже дело неважнецкое! Хозяин и его служащие недовольны и схватились за карабины!.. Па-па-пам!.. Двое чиликотов лежат на земле, третий захромал… Э!.. Три головы уже ощипаны!.. Три красных колпака!..
– Как, с них уже сняли скальпы?!
[130] – в ужасе воскликнул Жак.
