Так же считал и Жак Арно и, невзирая на самые невероятные перипетии, всегда хранил при себе сию бесценную вещь. И поэтому нетрудно представить себе его возмущение, когда, проснувшись, он увидел, как его вчерашний сосед, тот самый, который предоставил ему возможность полюбоваться вблизи его сапогами и которого злой рок разместил на ночь рядом с Жаком, спокойно кладет на место его зубную щетку: только что, усердно вращая локтем, он вычистил ею оба ряда своих зубов, чей вид вызвал бы зависть даже у сибирского волка.
Задыхаясь от ярости, Жак наскоро натянул на себя кое-что из одежды, обулся и гневным голосом, заставившим вздрогнуть нахального янки, спросил:
– Вы позволили себе… коснуться этого предмета?!
– Йес, сэр, – ответил тот, удивляясь, что кому-то подобный поступок мог показаться странным, тогда как он лично находил его вполне естественным.
– Моя щетка… в вашем рту…
– Ну и что! Среди пассажиров принято оказывать друг другу мелкие услуги. Разве вы не одолжили бы мне пилку для ногтей или щетку для ботинок или платья?
Жак был обезоружен подобной непосредственностью и нечистоплотностью. Но, к несчастью, несколько реплик, брошенных соседями, напомнили ему вчерашние взоры, которыми удостоили его, когда он разразился хохотом, и, решив, что над ним смеются, путешественник взорвался:
– Вы что же, считаете, что теперь я смогу пользоваться этой щеткой?! – произнес он прерывающимся от волнения голосом.
– Это ваше дело… Я-то прекрасно почистил ею зубы после вас!
Американцу явно начинал надоедать этот разговор.
– Ну, ладно, – заявил он затем невозмутимым тоном, – ваша штуковина наверняка стоит не больше шиллинга
[151], я же заплачу вам доллар… с тем чтобы вы оставили меня в покое.
Подкрепив слова делом, он достал из жилетного кармана серебряную монетку и швырнул в лицо Жаку.
Оскорбленный француз издал звук, напомнивший хриплый звериный рык. И, прежде чем разбуженный перепалкой Жюльен успел вмешаться, бросился с кулаками на янки и нанес в физиономию обидчика мастерский удар, которого бы не постеснялся даже чемпион Соединенных Штатов.
Американец, не ожидавший нападения, согнулся, вытянул вперед руки и рухнул навзничь прямо посреди прохода.
– Отлично сработано! – воскликнул Перро. – Может, я чего и не понял, но этому задаваке здорово начистили рыло… Чертовски славненький тумак!.. Делает честь нашей заморской старушке Франции!
– И навлечет на нас массу неприятностей, – заключил Жюльен.
Глава 13
Замечательный удар, нанесенный secundum artem
[152] Жаком Арно в физиономию наглого американца, тотчас же вызвал на ней появление великолепного синяка, напоминавшего по цвету трюфели, просвечивающие сквозь бока нашпигованной ими худосочной пулярки. Раненый, или, скорее, побитый, был щедро сбрызнут ледяной водой, после чего быстро пришел в себя. Открыв глаза и издав несколько звучных «кха!.. кха!», он опорожнил для прочистки мозгов три стакана бренди подряд и, резко поднявшись на ноги, увидел Жака, стоявшего рядом с Жюльеном и Перро.
– Уж не решили ли вы оскорбить меня? – произнес холодно янки, узнав в нашем герое человека, вроде бы осмелившегося столь действенным образом поучить его хорошим манерам.
– Грубиянов вроде вас просто призывают к порядку, ибо честь для них – пустой звук! – презрительно ответил француз.
– Я полковник Сайрус Батлер и уже убил на дуэли пять человек.
– Вы – большой хвастун! Оставьте ваше бахвальство полковникам из комической оперы и не теряйте зря времени, пытаясь запугать меня. Или, быть может, вы хотите, чтобы я извинился за нанесенный вам удар?
– Я желал бы только знать, рассматривать ли ваш необдуманный поступок, совершенный в крайнем возбуждении, как оскорбление, на которое джентльмен обязан отреагировать подобающим образом, или нет. Ибо вы так и не сказали ничего на этот счет.
От такого неожиданного поворота дела Жак опешил.
– А если я не стану вдаваться в подобные подробности? – в свою очередь, спросил он.
– В таком случае я буду вынужден убить вас.
– Это мы еще посмотрим! А теперь вот мой ответ: я хотел преподать вам урок, проучить вас, обуздать и… оскорбить. Ну как, удовлетворены вы?
– Вполне. Я вас убью.
– Вы – хвастун и зануда. Но если вам и в самом деле заблагорассудится драться на дуэли, я к вашим услугам. Извольте лишь прислать ваших секундантов договориться с моими, – закончил Жак, указывая на Жюльена и Перро.
Полковник одобрительно кивнул и окинул взглядом зрителей импровизированного спектакля. Затем, оставив без внимания слова своего обидчика, он, словно о чем-то внезапно вспомнив, спросил:
– Вы едете в Сан-Франциско?
– Да. А почему это вас интересует? – задал встречный вопрос Жюльен.
– Потому что это многое меняет: я тоже туда еду. А как долго собираетесь вы пробыть там?
– Около двух недель.
– Хотите, я убью вас именно в этом городе?
– Благодарю, вы так любезны! Но почему бы не сейчас, не откладывая?
– Вам, вероятно, будет приятно прожить еще пару недель. К тому же у меня дела в Сан-Франциско. Я должен жениться и принять участие в проведении предвыборной кампании моего будущего тестя, выдвинувшего свою кандидатуру в члены верхней палаты.
– Но, – возразил Жак Арно, которого вся эта история начинала изрядно забавлять, – почему ваши матримониальные планы и выборы вашего будущего тестя должны помешать немедленному изничтожению моей персоны?
– Отец моей невесты, мистер Дэниел Уэллс, также убил на дуэли пятерых… И он никогда не простит мне, если я не сделаю его свидетелем вашей гибели. Моя будущая супруга, мисс Леонора Уэллс, – поистине удивительная девушка, настоящий драгун в юбке. Она занимается всеми видами спорта, но, насколько мне известно, до сих пор не видела, как убивают человека. Мисс Леонора будет моим вторым секундантом.
– Полковник, – торжественно провозгласил Жак, – я был неправ, назвав вас полчаса назад занудой. Хотите знать, что я думаю о вашем предложении?
– Слушаю вас, сэр.
– Так вот, оно представляется мне восхитительным! И я уверен также, что вы будете бесподобным зятем и счастливейшим супругом!
– Значит, вы согласны, чтобы…
– Наш поединок состоялся в Сан-Франциско, в удобный для вас день.
– Вы – настоящий джентльмен, и я испытываю к вам чувство глубочайшей признательности! Если бы вы только знали, как я рад, что, придя в себя после вашего удара, не выхватил пистолет и не застрелил вас, как это дозволено в случае самообороны!
